Тема: Рассказы от первых лиц

[Лиза]

«Продам талант дочери. Недорого». Почему в России скоро иссякнут теннисные звезды   Интервью

Большой теннис, Теннис - Большой - Турниры большого шлема - Roland Garros   
Газета "Советский СПОРТ", 05 июня 2010, №82(18131)    Зильберт А.


   Читатели в Интернете спрашивают меня, почему российских юниоров на «Большом шлеме» становится все меньше и меньше. Коллеги в международном пресс-центре атакуют вопросами о будущем российского тенниса. Сейчас я готов ответить им всем – одной заметкой.

  18-ЛЕТНЯЯ ЯНА БУЧИНА ВЫХОДИЛА В ФИНАЛ ЮНИОРСКОГО «Ю.Эс. ОУПЕН», ВОТ ТОЛЬКО СПОНСОРЫ К НЕЙ В ОЧЕРЕДЬ НЕ ВЫСТРАИВАЮТСЯ.
 

  Четверг. Полуфинал «Ролан Гарроса». Вера Семеновна – мама и по совместительству тренер Елены Дементьевой – постоянно заламывает кисти, сидя на трибунах центрального корта имени Филиппа Шатрие. Так, будто вертит в руках невидимый кусочек мыла. То поправит воротничок, то очки, то солнцезащитный козырек. Видно, что нервничает больше обычного. Оно и понятно – дочь, еще ни разу не выигрывавшая турнир «Большого шлема», играет в полуфинале Открытого чемпионата Франции.
  Но Вера Семеновна – удавшаяся теннисная мама. Не потому, что без фундаментального теннисного образования пересидела всех работавших с Еленой тренеров. А потому, что вышла победительницей из всех кругов российского теннисного ада: искала деньги на теннисное развитие дочери, нашла их – и это дало результат. А если бы хоть что-то из этого не сработало? Было бы нам за кого болеть на Открытом чемпионате Франции вплоть до полуфинала?..
  Лилия Бучина заламывает руки на манер Веры Дементьевой. Еще эти руки у нее при некоторых моих вопросах подрагивают, и тогда она тут же норовит успокоить их тонкой сигаретой. Только место ее сейчас не на Филиппе Шатрие, а в подземках второго по значимости корта. Ее дочь Яна – известная российская юниорка – время от времени с любопытством смотрит на мать: о чем это она с журналистом так долго треплется? Она не избалована вниманием, хотя, если вытащит счастливый билет, будет когда-нибудь посылать репортеров со скоростью Динары Сафиной. Но пока об этом остается только мечтать. Она проиграла в юниорской одиночке в первом же круге, участие в котором меня само по себе удивило: в сентябре прошлого года Яна мне говорила, что тот «Ю. Эс. Оупен» – ее последний юниорский турнир, дальше она будет играть только во взрослом туре.

– Да мы просто сюда приехали в Академию Муратоглу (там был воспитан Багдатис, занималась Павлюченкова и сейчас учится Резаи. – Прим. ред.) на просмотр, – объясняет мне мама Яны. – Ну и решили заодно еще раз по юниорам сыграть. Теперь уж точно последний.

– Как прошло знакомство с Академией?
– Яна – в восторге, я – в слезы.

– Почему?
– Она как увидела все это, так и говорит в ужасе: «Мама, как же я их всех до этого обыгрывала?». Там люди имеют такие условия для тренировок, о которых она не может и мечтать.

– Ваша семья обеспечить такие условия не в состоянии?
– Абсолютно нет.

– Где работает ваш папа?
– В Самаре на химкомбинате. Не чернорабочий, конечно, но и не олигарх.

– А вы?
– А я, получается, домохозяйка. Повсюду с Яной езжу – как же иначе?

– С чего ваша семья вообще приняла решение отдать Яну в теннис?
– Это была идея мужа. Он сам в теннис играл на любительском уровне, вот и дочь решил. Привели ее на корт лет в шесть, а она как давай мячики на ту сторону перекидывать. Талант, говорят. Стали в общую группу водить.

– А потом, как это часто бывает, выяснилось, что общей группы недостаточно, ребенок требует персонального внимания...
– Ну да. Мало того, что мы платили в Самаре за все сами – за корты, за тренера... Там же еще и спарринг-партнера, с которым можно на счет поиграть, днем с огнем не сыщешь. Ладно еще пока в Самаре жила наша землячка Настя Павлюченкова, но когда уехала и она – просто стало делать нечего.

– Мама Павлюченковой мне рассказывала, как они ради дочери в свое время продали квартиру, лишились практически всего...
– Мы для начала просто сняли квартиру в Москве, посмотреть, что к чему. Турниров здесь больше. Есть с кем играть.

– А неужели, когда вы были в Самаре, вам никто финансово не помогал? Неужели какой-нибудь местный спорткомитет не заинтересован, чтобы в его недрах существовала талантливая теннисистка?
– Не знаю, в чем он заинтересован, но не помогал никто. Раз в год мы только ельцинскую премию получали – и все.

– Это сколько?
– Десять тысяч долларов.

– Каков ваш статус теперь?
– Яна – член юношеской сборной России. Поэтому, спасибо нашей теннисной федерации: ей компенсируют затраты на все турниры.

– Только ей, но не вам.
– Именно. Я езжу за свой счет. Но еще теперь нам нужны тренер и физиотерапевт. Сейчас ведь у нас точно такой же период, как перед переездом в Москву: для роста достижений нужны новые, лучшие условия.

– Разве в Москве сейчас вы по-прежнему за все платите сами?
– Уже нет. Мы бесплатно тренируемся в центре «Олимпиец» на улице Удальцова у Евгении Манюковой. И большое спасибо за это ей и руководителям центра, потому что раньше, бывало, наш тренер просто засыпал во время занятия в углу корта. Но, как ни крути, это не топ-уровень. Чтобы добиваться бОльших успехов, надо менять подход к тренировкам на более профессиональный. Причем нас готовы взять куда угодно, перспективы Яны никто под сомнение не ставит. Вот только что до вас ко мне человек, который сестрами Уильямс занимается, подходил. «Яна способна на многое!» – уверяет. Только деньги нужны.

– Много?
– 100—120 тысяч евро в год. Этого должно хватить и на тренеров, и на поездки.

– Некоторые футболисты-хоккеисты у нас в месяц такую сумму зарабатывают.
– Недорого в принципе. Но у нас это получается цена теннисной карьеры. Возможно, успешной.

– Неужели в случае неудачи Яна готова завершить карьеру или, быть может, перейти под другое подданство? Сейчас, знаете ли, многие Казахстаном не брезгуют...
– Почему бы и нет? Будем рассматривать любые предложения.

– Что вы сейчас конкретно делаете, чтобы найти спонсора?
– С вами вот разговариваю. Потому что другие пути все уже изведаны. Ходила в банк к знакомой. Она там бухгалтером служит. Сказала: «Ну, может, в следующем году будет какая-то благотворительная программа». А в следующем году при таком подходе мы, может, и ракетку на гвоздь повесим.

– А какая у потенциального спонсора может быть заинтересованность в работе с Яной Бучиной?
– Во-первых, если будет удачно играть на турнирах, то мы деньги стартовые вернем. Потом можем проценты с призовых несколько лет отдавать. Общепринятая же практика!

– Где?
– Да везде. Тут же все со спонсорами ходят. Вы только посмотрите на американок – у всех, даже самых юных, спонсоры, контракты. Они уже деньги зарабатывают, вайлд-кард на все турниры получают. А Яна их – пока – обыгрывает. И могла бы обыгрывать дальше, если бы с ней так же занимались, как с ними. А с ними приезжают мама, папа, спарринг, тренер, массажист – целая команда! Вы думаете, две Уильямс на первых двух строчках – это предел? Да скоро в ТОП-10 при таком подходе будет минимум пять американок, помяните мое слово!

P. S.
  Вы, наверное, думаете, что «Советский спорт» стал площадкой для объявлений о спонсорстве? А я вот лично думаю, что вице-чемпионками юниорского «Ю. Эс. Оупен» просто так не становятся. И еще думаю о том, что если мы будем терять таких юниоров с такой скоростью, то скоро обнаружим наш теннис в глубокой яме. Я пишу об этом второй год подряд не переставая. Неужели всем по боку, черт подери?

ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Яна БУЧИНА

Родилась 7 февраля 1992 года в Самаре.
Рост: 168 см.
Хватка: правша с двуручным бэкхендом.
Любимые покрытия: трава и хард.
Тренер: Евгения Манюкова.

Финалистка Открытого чемпионата США 2009 года в одиночном юниорском разряде. Полуфиналистка «Ролан Гарроса»-2009 в парном юниорском разряде.

[Лиза]

Вот такой материал "нашёлся" в "недрах" интернета...

Я думаю
…, что у каждого играющего в теннис, есть кто-то, кто первым дал в руки ракетку. Для детей, это, как правило, родители, а для взрослых, его величество случай. Таким случаем, для меня стал отдых, в далеком 1988 году, в небезызвестном гостиничном комплексе «Дагомыс». Будучи достаточно спортивным человеком, мне в то время не посчастливилось взять ракетку в руке, уже не говоря об игре. Одним словом увидев в близи корт, играющих людей (кстати, не всегда спортивных и молодых) я влюбился в эту игру.
    Вернувшись, домой в Тбилиси, стал регулярно посещать тренировки, где занимался с детьми 7-8 лет. Благо тренером там был замечательный человек Тохадзе Гурам Николаевич, который воспитал немало известных теннисистов Грузии, таких как Лейла Месхи, Давид Качарава, Мака Чахнашвили, которая, кстати, на 1-х международных юношеских играх в 1998 году в Москве в финале проиграла нашей Елене Дементьевой. Всю жизнь не перестаю жалеть, что мои родители не отдали меня в теннис. Не трудно догадаться, что своих двух мальчишек, которые родились в Москве, Максимильян в 1996 году и Святослав в 1998 году, я привел в теннис. В московскую академию тенниса, президентом которой является, мой друг, Юрий Нерсесович Айвазян, в сентябре 2002 года (в настоящее время они занимаются в Международной детской академии тенниса Шамиля Тарпищева, у тренера Владимира Алтухова). И с тех пор наша жизнь с супругой превратилась в ТЕННИС плюс все остальное, Да! Мы пополнили многочисленную армию «теннисных родителей». Я думаю, что Вам не нужно объяснять, что это такое? Вот уже более 8 лет я «варюсь в этой каше», и с сожалением хочу заметить, что очень многие мои коллеги (зачастую и я сам) оказываем своим детям медвежью услугу – зубами, т.е. думая, что помогаем, очень сильно мешаем (это я мягко сказал). Одна из самых серьезных ошибок подавляющего большинства родителей (естественно не берем родителей-тренеров), это то, что как им кажется, они разбираются в теннисе не хуже, если не лучше, тренеров. Здесь я хотел бы сделать маленькое пояснение, что под тренерами я понимаю не зубных врачей, бизнесменов и т.п., научившихся возможно неплохо играть, а людей, которые прошли теннисную школу, желательно большую. Здесь можно возразить, а Борис Собкин. Но это скорей исключение, чем правило. На самом деле одна из серьезнейших проблем у нас, это то, что многие играющие любители тенниса, представляются как тренеры и начинают работать с маленькими детьми. Я думаю, что многие со мной согласятся, что очень важно, кто будет первым тренером (подобно первой учительницы). Многие родители вначале не понимают, что происходит, но как говорится время, расставляет все по своим местам, Я здесь хочу подчеркнуть, что есть и редкие исключения.
Другая не менее важная проблема. Это не объективная оценка возможностей своих детей и не компетентность родителей. Зачастую мы требуем от них очень многого. Особенно в раннем возрасте. И не секрет, что под этим прессингом наши дети, имея колоссальные объемы тренировок с раннего детства, добиваются определенных успехов, даже на международной арене, а после 14 лет, эти успехи куда-то исчезают. Не случайно же говорят, не главное как ты играешь в 12 лет, важнее будешь ли ты играть после 16 лет.
Рассуждая о детском теннисе, нельзя обойти вопрос, который с определенного момента очень остро выходит на первый план, это школа и теннис, а порой школа, или теннис. Хочется предостеречь, некоторых родителей, к сожалению таких становиться все больше и больше. Не спешите отлучать своих любимых детей от школы, не торопите события. Еще раз повторюсь, время само все расставит по своим местам. Старайтесь как можно дольше оставаться в школе (это связано не только с получением знаний), здесь вопрос гораздо шире…. Еще немало важный аспект: взаимоотношения между некоторыми родителями. Не редко горячие баталии с корта переносятся на трибуны. Это тоже отрицательно влияет на формирование личности ребенка. Я говорю не только как любящий родитель, а скорее как бывший директор школы.
   Не трудно догадаться, что с определенного момента (где-то к 13-14 годам) многим становится ясно, особенно специалистам, что есть какая-то часть детей, я бы назвал их уже спортсменами, которым необходимо уделить повышенное внимание. Я здесь имею ввиду внимание, со стороны компетентных теннисных специалистов и функционеров. При этом учитывать, что не у всех родителей талантливых детей есть соответствующая материальная возможность (да и не только материальная) правильно организовывать тренировочно-соревновательный процесс. Таким образом, родителям таких детей должны поступать соответствующие предложения по профессиональной подготовке отличившихся спортсменов. Для этого необходимо иметь и соответствующие спортивные базы, которых, как известно катастрофически не хватает. Я уже не говорю о финансировании, будущих чемпионов.
    Не могу не поделиться с Вами моей радостью. Когда в июле 2010 года мои дети играли летнее первенство академии Ш.Тарпищева, Слава выиграл до 12 лет, Макс занял 3-е место до 14 лет. А в паре до 14 лет, они в финале проиграли Илье Кощееву и Антону Харченко. Думаю, что не слишком уж выдающийся результат, но, тем не менее, руководство ДМАТ Тарпищева, в лице Андрея Бабаева и Людмилы Цыбиной, предложили мне, на мой взгляд, уникальные условия контрактных отношений, по которым мы не обязаны возвращать материальные средства, вложенные в подготовку детей (надо заметить, что не малые). И даже, если они заиграют на самом высоком уровне мирового тенниса,. с нас не потребуют процентных отчислений с призовых. А, как всем известно, из мировой практики. Те учреждения, организации, частные лица, одним словом спонсоры, вложив деньги, на их взгляд в перспективного спортсмена, в контракте указывают процент, который они хотели бы иметь с призовых игрока.. А в нашей академии нам сказали, что они хотят только одного, чтобы дети играли как можно лучше и приумножали теннисную Славу России. Ясно, что отказаться от такого предложения было невозможно. Я думаю, что есть над, чем подумать и другим теннисным школам….
   На тему тенниса можно рассуждать бесконечно. И как мне кажется, невзирая на все сложности, с которыми мы сталкиваемся в этом теннисном «водовороте» мы безумно счастливы, что нас судьба свела с его «Величеством» Теннис.
   Успехов Всем и во Всем.
    Организаторам единственного в России Международного юношеского турнира 1-ой категории по теннису, особое спасибо за турнир и предоставленную возможность поделиться своими мыслями. А «теннисным родителям» набраться терпения, не форсировать и верить в лучшее.
Закончу высказыванием: «Ты делай, что должен, а будь, как будет…"

С глубоким уважением,
Борис Шаинян г. Москва
кандидат экономических наук, специально для Tennis-Foto.

p.s. Текст не редактировался. Лиза.

[Лиза]

   Выступающий за Узбекистан Денис Истомин в эксклюзивном интервью специальному корреспонденту Sports.ru в Майами Александре Бер рассказал о причинах не очень удачного старта сезона, об уникальности союза с матерью-тренером и о трансерфинге реальности.
  Он родился в Оренбурге, живет в Москве, а играет за Узбекистан . Всю теннисную карьеру его ведет и во всем помогает бессменный тренер, его мама. Он пережил страшную автомобильную аварию, отнявшую 2 года его спортивной жизни. Никто не мог предсказать, что у него получится снова взять в руки ракетку и заиграть в профессиональный теннис. Он сумел сделать почти невозможное, он вернулся и в прошлом сезоне достиг 39 места в мировом рейтинге. И пусть у него пока нет ни одного выигранного титула ATP и ему 24 года, что по теннисным меркам уже немало, у него все еще все впереди.

Начало сезона пока не очень задалось, с чем Вы это связываете?
-Конечно, по сравнению с прошлым сезоном начало получается пока не самое удачное, но понемногу вхожу в форму. Все дело в том, что поскольку в этом году я не сыграл много матчей, не хватает пока игровой практики, особого матчевого настроя. Тем более когда приходится играть с такими ребятами, как первая-вторая ракетка. С ними в принципе очень тяжело играть, и чтобы сражаться, нужно быть в хорошей форме. Но сейчас мы поэтапно тренируемся, и я начинаю входить в сезон. Конечно, чтобы этот процесс ускорить, необходимы победы.

В прошлом сезоне Вы сумели добраться до рекордной для себя 39-ой строчки мирового рейтинга. В чем секрет Вашего успеха?
-Просто я усердно старался, тренировался, прикладывал множество усилий... и фактор удачи в теннисе очень важную роль играет. Например, здесь, в Майами, в случае иного жребия, кто знает, может быть, у меня были бы шансы пройти в следующий круг. Так что многое зависит от удачи. К тому же, когда начинаешь год с побед, гораздо легче продолжать играть. Надеюсь, еще в этом году постараюсь, покажу, на что способен, и улучшу свои прошлогодние результаты. Хотелось бы повыситься в рейтинге до того места, где я остановился в году прошедшем, и, конечно, потом уже идти дальше. Передо мной стоят высокие цели. Необходимо хорошо поработать. На финише прошлого сезона были небольшие травмы: в конце года на Азиатских играх после всего обилия сыгранных матчей и турниров я не столько физически, сколько морально просто устал и был опустошен. Может быть, с этим связано такое неубедительное начало этого года. До этого четыре года назад случилось то же самое: тогда я стоял 140, после Азиатских игр улетел на 250 место, потом опять вернулся в конце года. Вероятно, в этом сезоне может произойти нечто подобное.

Ваш долговечный тренерский союз с мамой по меркам сегодняшнего тура, можно сказать, является уникальным. Какие Вы могли бы выделить положительные и отрицательные стороны в этой работе?
-Положительное – это то, что, в первую очередь, мы очень хорошо понимаем друг друга буквально с полуслова. Я знаю, что она мне желает самого лучшего и постоянно вместе со мной работает, подсказывает, что-то поправляет. Что касается негативных моментов, то, думаю, что я – это самый главный недостаток (улыбается). Иногда не получается сделать так, как она просит. И, конечно, я склонен считать, что здесь проблема не в тренере, а в самом себе, в твоей голове.

Очень важные события на пути становления Вашей профессионально карьеры связаны с аварией. Не могли Вы рассказать подробнее о том времени и о том, через что Вам пришлось пройти.
-В то время я уже играл и был членом национальной сборной. Правда, сначала юниорской, потом уже основной. После аварии было очень тяжело, я думал, что играть уже никогда не буду. Я решил усиленно взяться за учебу, притом в тот момент я как раз учился в Краснодаре. Конечно, потом были еще разные трудные моменты: когда я решил рискнуть и снова вернуться в теннис, финансовая ситуация не позволяла ездить по турнирам. Затем я уже вернулся в Узбекистан, где мне предложили выступать за местную сборную и заключили со мной контракт. Так я и стал снова ездить по турнирам и играть. И кто знает, может быть, без этой аварии я вообще бы никогда не заиграл? Неизвестно же... думаю, что все что ни делается, все к лучшему.

Наверное, и внутренние изменения произошли после стольких событий?
-Да, конечно, без изменений не обошлось. Видимо, просто дано было мне заиграть в теннис.

Вы, теннисисты, всегда находитесь в постоянных разъездах-переездах. Как в таком сумасшедшем графике удается поддерживать отношения со близкими людьми, с друзьями, которые остаются дома?
-Конечно, это очень трудно, когда постоянные турниры, уезжаешь на месяц, на два... но настоящие друзья понимают. Когда возвращаюсь, в Москве ждет несколько верных друзей, в Ташкенте тоже, и я с удовольствием провожу с ними время.

Продолжая тему переездов, как Вы предпочитаете коротать время в воздухе во время длинных перелетов?
-В зависимости от полета: если предстоит долго лететь, то в ход идут и книги, и фильмы, и игры на Айпаде, и, конечно, сон. Раньше когда летал, мне с трудом удавалось заснуть. Сейчас, видимо, уже привык и стараюсь по возможности побольше спать в полете.

Какую книги сейчас читаете? Какая из последних прочитанных оказала на Вас сильное впечатление?
-На меня очень тяжело произвести впечатление такого рода... (смеется) Сейчас я читаю «Трансерфинг реальности»: такая философская книга, которая позволяет отвлечься от тенниса. Это меня увлекает. В то же самое время иногда по настроению могу и простые детективы почитать для того, чтобы убить время. Еще я учусь на физкультурном и стараюсь вспоминать об этом почаще и, соответственно, читать различные учебники и материалы.

Расскажите, пожалуйста, о Ваших музыкальных пристрастиях.
-В музыке у меня достаточно широкий диапазон предпочтений: по настроению я слушаю практически все, за исключением, пожалуй, тяжелого металла, от которого у меня начинает болеть голова. Определенных любимых групп и исполнителей, которых я могу слушать в любое время суток, у меня нет.

В Майами Вы уже далеко не в первый раз. Какие впечатления? Как здесь себя ощущаете? Как развлекаетесь?
-Мне здесь очень нравится. Майами для меня ассоциируется с солнцем, с океаном, с жарой, с ветром. Пока играешь на турнире, подготовка и тренировки занимают все время. Вечером мы обычно ходим ужинать в два-три любимых ресторана, которые находятся недалеко от нашего отеля. Надеюсь, что сейчас найдется возможность насладиться местными красотами.

27 марта 23:54 | автор: Александра Б.
sports.ru

[Лиза]

 По мнению Веры Звонаревой, любой профессиональный спорт вреден для здоровья...
   Лучшая теннисистка страны и третья в мировом рейтинге Вера Звонарева поделилась с корреспондентом «Труда» своими мыслями о теневой стороне тенниса, о психике спортсмена, о бедности и уважении к людям.

Жизнь в дар

— Вера, чем вы можете объяснить такой карьерный рост в прошлом году?
— Накопившимся опытом игры в профессиональном туре. И тем, что я стала иначе тренироваться — наверное, более правильно. Сейчас я совершенно другой игрок и лучше знаю себя, чем это было, скажем, год-два назад. В конце 2009 года я перенесла сложную операцию на голеностопе: Когда не можешь играть в теннис, появляется жуткое желание снова выйти на корт и работать до седьмого пота: приходит осознание того, что спорт может закончиться в любой момент. И это подстегивает.

— После операции на ноге вы хотели завершить карьеру?
— Когда идешь на сложную операцию, трудно предполагать, что же будет с тобой дальше. Конечно, были сомнения, да и врачи предрекали, что выйду на корт только в середине года, а я встала на ноги уже в феврале. Вот так быстро смогла восстановиться. Наверное, правду говорят: нет худа без добра, хотя и не буду утверждать, что с человеком должно произойти нечто плохое, чтобы до него дошло, что почем. Просто надо четко усвоить: жизнь дана в дар, и надо благодарить судьбу за все случающееся. Теперь я стала легче воспринимать поражения, неудачи и на многие вещи смотрю
совершенно по-другому...

Вера под полотенцем

— Почему в теннисе так много травм?
— Теннис стал намного быстрее, и нагрузки, естественно, возросли. Да и календарь турниров построен для работы на износ. А система денежных и рейтинговых штрафов за отказ играть настолько обременительна, что приходится выходить на корт больным, травмированным и играть, тем самым усугубляя свои болячки. Например, за отказ выступать в турнире я выплачивала штраф и в 25, и в 50 тысяч евро. Опытные игроки умело составляют свой график на год и стараются не превышать 16 положенных турниров. А молодые теннисисты рвутся в бой, думая, что запас сил у них неограничен, и в итоге, пересилив себя, «рвутся» сами... Замечу, что молодых иностранных игроков поддерживают государства, разнообразные спонсоры, у них финансовых проблем нет и по этому поводу голова не болит. Нашим же ребятам приходится платить за себя самостоятельно, и они кидаются во все тяжкие, записываются на все возможные турниры, а такой подход забирает много сил и убивает таланты.

— На двух турнирах «Большого шлема» — Уимблдоне и US Open — в прошлом сезоне вы стали второй, по итогам года в мировом рейтинге тоже заняли вторую позицию. Не сложился ли комплекс вечно второй теннисистки?
— По такой логике комплексы должны возникать и у третьего номера, и у четвертого, и так далее. Знаю одно: если я буду показывать свой лучший теннис, то обыграю любую соперницу. Все время побеждать крайне тяжело и фактически никому не удается. Я выросла в спортивной семье, в любой сложной ситуации никогда не сдаюсь: А если у тебя возникают комплексы, то они могут сильно навредить. Когда же я проигрываю, это чаще всего происходит от физической усталости: если не готова на все сто, то никогда не обыграю сильнейших теннисисток мира. По большому счету, только в прошлом году я научилась распределять свои силы на весь турнир.

— Значит, такой потогонный график турниров в теннисе не идет на пользу спортсмену?
— Любой профессиональный спорт вреден для здоровья. Спорт высших достижений — это уже не полезно:

— А не бывает ли себя, хорошую, жалко?
— В спорте нельзя себя жалеть. У меня на это нет времени. Я люблю теннис, но он не вечен, и после него будет своя хорошая жизнь.

— Что произошло с вашей психикой за последнее время? Раньше, проигрывая, от досады вы начинали рыдать. А теперь накрываетесь полотенцем и, как Лена Исинбаева, совершаете какое-то священнодействие…
— К сожалению, с Еленой Исинбаевой лично не знакома и не узнавала, что она там шепчет под одеялом. (Смеется.) Да, раньше я расстраивалась, и слезы были, но это в прошлом. Надо понять: нет безвыходных ситуаций и в игре, и в жизни. Надо только не терять присутствия духа и воли. Во время матча при большом напряжении у меня начинают слезиться глаза. Когда же я накрываюсь полотенцем во время перерыва, то мне это помогает и отдохнуть, и сосредоточиться, да и глаза могу потереть. Вот такая у меня просветленная оптика:

— Почему зарубежные теннисисты работают с личными психологами, в том числе и с российскими, а наши игроки не обращаются за помощью к таким специалистам?
— У россиян, как правило, психолога заменяет тренер. Вообще у нас личный наставник берет на себя все возможные и невозможные функции. Может быть, такое происходит от нашей бедности или рачительности.

Без расслаблений

— У обывателя часто складывается впечатление, что теннисисты ездят по миру, заколачивают миллионы и в ус не дуют. Все у них в шоколаде. Так ли на самом деле?
— Наверное, со стороны всегда кажется, что у кого-то все очень просто. Но если ты в любой области человеческой деятельности профессионал и хочешь свое дело довести до совершенства
, то это неимоверные и духовные, и физические затраты. Просто так ничего никогда не дается. Приходится очень многим жертвовать. Теннис — это очень жесткая конкуренция, нельзя давать себе никаких послаблений. Каждый день, выходя на корт, ты обязан все время превозмогать себя — это очень сложно. Иначе из обоймы вываливаешься в два счета. И какой уж тут шоколад? Разве что горький...

— А приходится иногда работать и локтями? У вас со всеми соперницами ровные отношения?
— Я неконфликтный человек, расходовать нервную энергию для меня непозволительная роскошь. Мне никому ничего не надо доказывать. И с кем-то не разговаривать, не подавать руки — для меня это нонсенс. А если есть какие-то эмоции, то стараюсь применить их в свою пользу.

— Не сталкивались с явной несправедливостью по отношению к себе или российским спортсменкам?
— Никакого прессинга по отношению к россиянам нет. Наоборот, очень здорово, что их много в туре. С нами считаются и уважают.

Пропало уважение

— Лучшее лекарство от хронической усталости — какое оно?
— Очень люблю баню, массаж. Когда удается день посвятить спа-процедурам, восстанавливаюсь буквально за считанные часы. А потом наслаждаюсь маминой едой — это высшее блаженство, она у меня прекрасно готовит. И на следующий день готова в любой бой.

— Большую часть времени вы проводите за рубежом. Чего там нет, что есть в России?
— Знаю, сколько в России добрых, искренних, талантливых людей. Но мне кажется, в последнее время мы стали относиться друг к другу неуважительно. На улицах люди стали злее, не чувствуется элементарной культуры. Не хочу приводить в пример Америку — там все улыбаются, говорят комплименты и хорошие, позитивные слова. Хотя часто сделают шаг в сторону и за спиной могут наговорить всякие гадости. Но за рубежом в целом радостней воспринимается жизнь, этого нам и не хватает.

Досье «Труда»

Вера Звонарева, теннисистка
Родилась 7 сентября 1984 года в Москве.
   Достижения: теннисист-профессионал — с 2000 года. Выиграла 11 турниров в одиночном и 5 — в парном разряде. Двукратная обладательница Кубка федерации в составе сборной России. Бронзовый призер Олимпиады в Пекине 2008 года. Призовые деньги за карьеру — 10,844 млн. долларов.

№ 103, 15 июня 2011 г., газета "Труд", автор Максим Алёшин.

[editor-n]

Беседа с Валерием Шишкиным

  Валерий ШИШКИН: Хочешь чего-то достичь, забудь всё, что было раньше…



По ходу недавней поездки в Первопрестольную мне довелось встретиться и побеседовать с Валерием Шишкиным, первым тренером нашего «лучшего отечественного теннисиста XX-го века» Евгения Кафельникова (1979-91 гг.).
   В 2010-м году Валерий Владимирович Шишкин был введён в российский Зал теннисной славы…

Слава ШОРИКОВ. В теннисе тренер очевидно – ключевая фигура. По сути, именно этот человек во многом определяет судьбу теннисиста. Хорошие и очень хорошие игроки сами ниоткуда не берутся. Скажите, что на Ваш взгляд представляет собой, к примеру, талантливый мальчик?
Валерий ШИШКИН. Это мальчик – раскованный, не зажатый, свободный. Прежде всего, в глазах должен быть виден интеллект. Общение с окружающими великолепное, изначально. Горит желанием. Чтобы он ни делал, даже не осознавая, всё стремится делать лучше других. Простые примеры. Вот я прихожу в детский садик. Захожу в группу и спрашиваю: кто желает заняться теннисом? Естественно, все поднимают руки. Потому что я прихожу к ним с вымпелами, значками, медалями… Объявляю, кто прибегает первый, тот получает «золотую» медаль, кто второй – «серебряную», третий – «бронзовую». Так с призами, с ракетками отправляемся на соревнования. Дети рвутся – нет, давайте перейдем дорогу, давайте перейдем речку, а вот там, на набережной… Кому-то это сразу всё становится неинтересным. А кто-то выиграет медаль, ракетку, он потом спит с этой медалью или ракеткой под подушкой. И на корте талантливый мальчик – легкий, подвижный, быстрый, с устойчивой психикой. Не зазнайка. Уже изначально с великолепным чувством мяча.

С.Ш. Вы тренер старшего поколения. Что можете сказать о поколении тренеров, идущих за вашим?
Валерий ШИШКИН. Вот буквально не так давно проходил финал юношеского «Кубок Кремля». В академии Шамиля Тарпищева я был свидетелем, как не очень хорошо ведут себя молодые тренеры. К примеру, соперник бьёт в аут или делает другую ошибку, а тренеры кричат: «Молодец», «камон», «иди сюда», «забудь». Чуть ли не каждый удар своих учеников не оставляют без комментариев. Да ещё и «жулят». Судья зазевался, тренер видит, что мяч попал, и нагло утверждает, что мяч был «за». Я тут же, по окончании финала, высказался этим тренерам прямо в лицо. Всё, что я о них думаю. Мало того, что такое поведение просто вызывающее, так он же мешает не только чужому игроку, но и своему. А тренеру победителя сказал, что его ученик выиграл, несмотря на все его ухищрения и помехи. Победа любой ценой – это неправильно. В наше время, серьёзно говорю, такого не было.

С.Ш. Какие требования лично Вы предъявляете к тренеру?
Валерий ШИШКИН. Никаких у меня требований к другим тренерам нет. Я лично сам… от себя… не снизу вверх, а сверху вниз. Вот я пришёл на корт, опустился до уровня своего нового ученика, и с ним в этой связке иду. Не я, какой великий, а мы… Вот сейчас мы это, завтра то и дальше, дальше… Хочешь чего-то достичь, забудь всё, что было раньше. Это для истории. А теперь вновь начинаем из ничего. Помочь ребёнку проявить свой талант, свои способности. Вот моя главная задача как тренера.

С.Ш. Глядя на своих учеников, видно, кто из них «выстрелит», а кто нет?
Валерий ШИШКИН. Это просто невозможно. «Нынешнее» время так быстротечно. Всё как в калейдоскопе. Если раньше я шестилетнему ребенку составлял «план» на 12 лет, то сейчас я и на две недели ничего спланировать не могу. Потому что многое от меня просто не зависит. И ученик может «закончить играть». И обстоятельства могут измениться. И родители могут перебежать к другому тренеру. Да и у меня тоже всякое может случиться. Вот проснулся, солнышко светит, травка зеленая и, слава богу. Живём сегодняшним днём. Будет день – будет пища…

С.Ш. У вас есть мечта?
Валерий ШИШКИН. Вот, скажем, абсурдная, если хотите, параноидальная идея. В течение года ко мне обращается теннисист, и я с ним занимаюсь, к примеру, с большими перерывами. И каждый раз у нас новые планы, новые задачи. Сейчас, даже не знаю, как это можно расценить… Многие это расценивают… нет, лучше промолчу. Значит так. Хочу, чтобы у моего нового ученика был уровень не клубного игрока, не университетского или просто профессионального. Хочу, чтобы он смог перейти рубеж Жени Кафельникова…

Всем удачи,
Слава Шориков
По материалам tennis-piter.ru.
На фото Слава Шориков,  Валерий Владимирович Шишкин.

[editor-n]

Джуди Маррей: «Хочу передавать свой опыт, набранный за много лет»
  Новый капитан сборной Великобритании в Кубке Федерации Джуди Маррей рассказала о своих планах.
  «На следующей неделе я поеду в Окленд с Хитер Уотсон, Энн Кетавонг и Еленой Балтачой. Я больше не буду много ездить с Энди и Джейми – им 24 и 25 лет, вокруг них собрались сильные команды.
  Я очень многому научилась, пока ездила с мальчиками. Когда Леон Смит спросил, буду ли я заинтересована в том, чтобы помочь команде в Кубке Федерации, я подумала, что это будет огромная честь. И я хочу передавать свой опыт, набранный за много лет.
  Родители и тренеры постоянно просят у меня советов, и помощь им очень важна для меня. Родители могут совершать ужасные ошибки – даже в таких простых вещах, как размер ракетки. Они могут нанять не того тренера, могут решить, что пора бросить школу, хотя еще не пора.
  Какое-то время я буду путешествовать с юниорскими командами и собираюсь взять с собой тренеров, которых я учу. Я буду учить их, как управлять командой в поездке, как анализировать матчи, использовать видеозаписи, как просматривать соперников».
  Также Маррей рассказала о том, какого соперника хотела бы избежать в предстоящем розыгрыше Кубка Федерации.
   «Я бы не хотела встречаться с командой Польши – у них есть игрок Топ-10 и два парных специалиста. Но у нас есть реальные шансы на победу в матче с любой командой в нашей группе», – приводит слова Маррей Telegraph.co.uk.

Фото: telegraph.co.uk

[editor-n]

Беседа с Настей Епишевой

   Настя ЕПИШЕВА: Всё на уровне…



   В один из последних дней ушедшего года я встретился с Настей Епишевой, которую теннисным людям Питера особенно представлять не надо. До недавнего времени она жила и тренировалась в нашем городе, являясь одной из самых талантливых и перспективных теннисисток своего поколения.
  Некоторое время назад Настя перебралась в Казахстан, поменяла российское гражданство, и теперь является подопечной Федерации тенниса Казахстана.
  Наша беседа с Настей состоялась в ТК «Веда-Спорт», где её мама Галина Королёва работает тренером в теннисной школе «Северо-Запад».
  Из беседы с мамой выяснилось, что их с Настей корни в Казахстане. Обе там родились. Насте было девять лет, когда она с мамой переехала на постоянное жительство в Питер.
  «Если бы мне тогда кто-то сказал, – заметила мама, – что Настя вернётся, поменяет российское гражданство, я бы не поверила. Главная причина того, что случилось – постоянный страх. Настя едет на турнир, а я думаю, что это её последняя поездка…».
  Никакой реальной поддержки, утверждает Галина Королёва, у Насти в Питере не было. Ни откуда. Они «выживали, как могли».
   Насте было четырнадцать. Она играла турнир ITF «до восемнадцати» в Казахстане, в Усть-Каменогорске. Дошла до финала. После этого к ней подошли официальные люди из Федерации тенниса Казахстана (они смотрели турнир от начала и до конца) и сказали, что хотят сделать предложение. Пообещали полное финансирование. Нужно только поменять гражданство. Условия контракта – очень щадящие. Никаких кабальных пунктов. Всё направлено на то, чтобы воспитать классного игрока, личность, дать реальный шанс для самореализации. В отличие от того, что предлагали в Питере.

Слава ШОРИКОВ: Настя, расскажи, хотя бы в общих чертах, где ты сейчас тренируешься и с кем?
Настя ЕПИШЕВА: Сейчас я тренируюсь в Швейцарии. Очень хорошие условия: база, питание, режим, медицинский контроль, отношение – всё на уровне. Личного тренера у меня нет. Самого главного тренера, который всем руководит, зовут Эрик Ван Харпен. Сам он из Голландии. Я занимаюсь в группе. Это шесть девушек. Старшей – восемнадцать, я – самая младшая. С нами работают специалисты по теннису и по фитнесу. Всё как полагается.

С.Ш.: «Старыми» мячами играете?
Настя ЕПИШЕВА: Нет, только новыми.

С.Ш.: Кто стирает спортивную форму?
Настя ЕПИШЕВА: Сами. У нас в доме есть стиральная машинка.

С.Ш.: В работе у вас есть какой-нибудь план? На месяц, на год…
Настя ЕПИШЕВА: Ближайший план на январь – две недели тренируемся в Швейцарии, потом едем играть три турнира в Турции. Больше пока ничего не говорили.

С.Ш.: Тренеры, которые с вами работают, чем-нибудь отличаются от «наших» специалистов? Если, конечно, отличаются…
Настя ЕПИШЕВА: Не буду сравнивать, но тренеры, которые с нами работают, всегда говорят по делу. Чётко знают, чего хотят. Никогда не наорут просто так. Работают не по часам, а сколько надо. Всегда можно попросить о дополнительных занятиях.

С.Ш.: Что, к примеру, представляет собой ваш недельный тренировочный цикл?
Настя ЕПИШЕВА: Мы тренируемся шесть дней в неделю. В среду и субботу – полдня. В течение дня – две теннисных тренировки и два часа фитнеса.

С.Ш. Понятно, что всё это оплачивается Федерацией Казахстана. Но какие-то финансовые расходы всё-таки есть?
Настя ЕПИШЕВА: Теннисную одежду мы покупаем сами.

С.Ш.: А стипендия вам полагается?
Настя ЕПИШЕВА: Пока что ничего нет. Но говорят, что с этого года стипендия будет. Для тех, кто попадёт в сборную Казахстана и сыграет весной в юниорском Кубке Федерации. Это будет матч в Кучинке (Малайзия).

С.Ш.: Прошло полгода, как ты тренируешься под крылом ФТ Казахстана. Есть ощущение, что двигаешься в правильном направлении?
Настя ЕПИШЕВА: Да, есть.

   После этого мне ничего не оставалось, как поздравить Настю с наступающим Новым Годом и пожелать, чтобы все её теннисные надежды оправдались, а мечты – сбылись.

Всем удачи,
Слава Шориков.
По материалам tennis-piter.ru.
На фото Слава Шориков, Настя Епишева.

[editor-n]

О РОЛИ ТРЕНЕРА
  Вот спрашивают: в чём заключаются реальные сложности и трудности перехода из тенниса юниорского в теннис профессиональный? Иными словами, почему многие талантливые и очень талантливые юниоры так и не могут преодолеть этот барьер? Понятно, что многое тут решают деньги, но разве только от них всё зависит?..
  Да, конечно, «деньги решают многое», но не всё. Очень важную роль при переходе из тенниса юниорского в теннис профессиональный играет тренер. Тренер должен знать и понимать, что теннис юниорский и теннис профессиональный – это две совсем разные истории. Соответственно и подготовка на этих двух уровнях должна происходить с определёнными отличиями. Также тренер должен обладать незаурядной способностью – уметь мотивировать игрока на позитивное отношение к тяжёлой физической и психологической работе.
  Талантливые юниоры, как правило, очень дисциплинированные дети, которые с самых азов беспрекословно выполняют все рекомендации тренера, что помогает им заучивать технические движения правильно. Во время тренировочного процесса тренер делает акцент на «шлифовку» техники, тренировку стабильности и наставляет игрока «доставать» любой мяч. Именно поэтому такие дети отличаются тем, что совершают небольшое количество ошибок на соревнованиях. Мало того, к этому добавляется «боязнь совершить ошибку», часто воспитанная тренером или родителями. Таким образом, они довольно стабильно выступают на юниорском уровне.
  Перейдя же на профессиональный уровень, игрок должен получать не только теннисную, но и интенсивную физическую и психологическую подготовку. Это не значит, что на юниорском уровне «психика» и «физика» не важны, просто на профессиональном уровне эти две составляющие имеют особое, скажем так, приоритетное значение. Дело в том, что примерно с 14-15 лет на серьёзном, то есть профессиональном уровне, все игроки уже обладают арсеналом основных ударов и умеют почти безошибочно его применять, а также тактически грамотно строить отдельные розыгрыши. Соответственно, чтобы выделиться из большинства и выигрывать матчи, игрок должен обладать дополнительными данными.
  «Дополнительными данными», по моему мнению, являются физическая и психологическая подготовка, на которые тренер должен делать особый акцент во время тренировок. Чтобы на этом этапе избежать серьёзной нагрузки на психику юниора, тренер должен объяснить важность занятий в тренажёрном зале, а также других направлений ОФП, и мотивировать игрока на положительное к ним отношение. Теннисист на этом уровне должен научиться чётко понимать смысл изнуряющих кроссов, спринтов, силовых упражнений, и ни в коем случае от них не «отлынивать». Как уже было отмечено, на этом (профессиональном) уровне победителя определяет не тот, кто стабильнее бьёт справа и слева, а тот, кто выносливей, быстрее, сильнее, а также психологически устойчивее. Самому спортсмену в 14-15 лет очень сложно придти к такому заключению, поэтому тренер должен плавно «перевести» игрока на более интенсивные тренировки ОФП, при этом чётко объясняя (если надо, то и каждый день!), какова цель подобных нагрузок, и как они способствуют выигрышу матчей.
  Также при работе на профессиональном уровне необходима интенсивная психологическая подготовка. Она должна включать в себя понятие дисциплины. Дисциплина необходима при розыгрыше мяча: «ключевые» очки играть предельно внимательно, 80-90% мячей играть по диагонали, на приёме, со сложной подачи, не бить со всей силы по линии и так далее. Дисциплина необходима во время тренировочного процесса: соблюдение придельной концентрации, чёткое выполнение всех рекомендаций тренера и так далее. Дисциплина также необходима и за пределами корта: соблюдение спортивного режима, диета и так далее. В юниорском теннисе всё это не так важно, так как не все умеют одинаково хорошо, почти безошибочно выполнять все основные удары. Много очков выигрывается за счёт ошибки соперника, за счёт неграмотных тактических решений и, наконец, за счёт психологической неустойчивости.
  В профессиональном же теннисе результат матча может определить, например, тот факт, что один из игроков позднее другого лёг спать, и поэтому ему не хватило сил выиграть матч в решающем сете…
  Так что, настоящие проблемы появляются тогда, когда тренер не может определить важности всех этих составляющих, и продолжает строить тренировочный процесс вокруг технической (совершенствование стабильности), ограниченной тактической и минимальной физической подготовки. В результате, юноша или девушка находят себя в ситуации неспособности выигрывать матчи, и самое главное – в состоянии фрустрации, даже бессилия, так как не может понять и объяснить причину частых проигрышей. Единственное, что он понимает, это то, что он тренируется «8» дней в неделю, не имея никакой другой «жизни», кроме тенниса, а победы всё не приходят. Соответственно игрок теряет всякое желание продолжать тренировки и оставаться в «большом» спорте. Если в такие моменты тренер не мотивирует игрока работать дальше, спортсмену ничего не остается, как мотивировать себя самостоятельно. Зачастую при переходе из юниорского тенниса в профессиональный, отчасти в силу завершения изучения нового и наступления этапа монотонной деятельности, резервы внутренней мотивации игрока заканчиваются, и игрок решает «бросить» теннис.
   Вывод напрашивается сам собой. Любому игроку во время перехода из тенниса юниорского в теннис профессиональный именно со стороны тренера должна быть оказана достаточная моральная поддержка, а также наставник просто обязан мотивировать игрока на продуктивную и тяжёлую работу. Также тренер должен обязательно понимать важность физической и психологической подготовки на профессиональном уровне, и создать такую обстановку, чтобы тренировочный процесс на этом уровне ни в коем случае не превратился в «каторгу».

Анастасия Кугаколова
Тренер, мастер спорта России по теннису
По материалам tennis-piter.ru, 23-01-2012 05:28.

Досье автора.

КУГАКОЛОВА Анастасия Владимировна, родилась 8 июля 1984 года в Ленинграде.
Рост: 164 см. Вес: 52 кг.
Играет правой рукой.
Мастер спорта России по теннису.
Теннисом начала заниматься с 6 лет в ДЮСШ Дворца пионеров. Первый тренер Михаил Кравец. В дальнейшем совершенствовала теннисное мастерство под началом Сабины Хачатрян и Елены Крыловой.
В 14 лет стала победительницей юношеского чемпионата России в парном разряде (вместе с Динарой Сафиной). Лучшее место в одиночном рейтинге ETA – 36-я (1998).
В 2002-м получила приглашение выступать в составе теннисной команды Университета штата Миссисипи (США). Лучшее место в одиночном рейтинге NCCA – 89-я, в парном – 13-я.
в 2006-м закончила магистратуру в США.
Тренер с 2006-го. Лицензия USPTA.
Работала тренером в теннисной академии в шт. Алабама (2006-2008 гг.)
В 2009-2010 гг. работала тренером в ТК "Глория" в Санкт-Петербурге.
В настоящее время работает тренером в Германии.
Увлечения: любит путешествовать.
Мама: Куликова Елена Николаевна, преподаватель английского языка.

[editor-n]

Беседа с Андреем Потаниным.



РАЗГОВОР С ЛЕГЕНДОЙ

   В прошлую пятницу мне довелось побывать в Зеленогорске. С легендарным отечественным теннисистом, последним ленинградским чемпионом СССР Андреем Николаевичем Потаниным мы договорились встретиться в здании местного ДЮСШ, где он работает тренером.
   Андрей Николаевич, разменявший восьмой десяток, появился на встречу с лицом, усыпанным каплями пота, и двумя лыжными палками в руках. Как выяснилось, он добирался, используя «норвежскую ходьбу», которую с некоторых пор предпочитает иными способам передвижения.
  Наша беседа проходила в тренажерном зале, а в соседней комнате adminистрация ДЮСША раздавала ученикам теннисного отделения, которое открылось благодаря программе «Доступный теннис», бесплатные ракетки «Wilson» и «Bobolat» последних моделей…

Слава ШОРИКОВ: Банальный вопрос: как поживаете, Андрей Николаевич?
Андрей ПОТАНИН: Как можно поживать – плохо. Семьдесят два года… Играю через силу. С палками хожу до Комарово, чтоб как-то ноги не сводило. Короче, стремлюсь умереть здоровым, без боли. Вот моя единственная задача – умереть без боли. А то ляжешь в лечебницу… с этими… с врачами... Так что, хожу с палками километров десять, до Комарово и обратно, а через день играю в теннис – часа по три, по четыре…

Слава ШОРИКОВ: Что для Вас значил и продолжает значить теннис?
Андрей ПОТАНИН: Если откровенно, я же в теннис играю шестьдесят пять лет уже. Ты же знаешь, как это все начиналось, в Советском Союзе. Я считаю – они издевались надо мной. Кроме раздражения, у меня ничего не осталось.

С.Ш.: А поименно можете назвать тех, кто «издевались»?
Андрей ПОТАНИН: Все они и без называния известны. Они же намеренно убирали «ненужных». Я же слышал этот разговор в спорткомитете, мне двадцать лет было: «Давайте избавимся от Потанина». Приняли такое решение. Раз решение приняли… Вот ты видишь, как сейчас суды проходят… По надуманному предлогу, за какое-то не сданное в гостинице вафельное полотенце, которое стоило сорок две копейки, меня дисквалифицировали. Это значило, что я не имею права играть первенство СССР. А я первый кандидат... Это хуже чем дисквалификация. Причём первенство проходило как личное, так и командное. Поскольку я играл за команду «Буревестника», мне сказали, мол, за команду можешь играть, а личное первенство – нет. Хотя оба соревнования проводились в одно время…

С.Ш.: Оглядываясь назад, чем запомнился теннис того времени?..
Андрей ПОТАНИН: Вот сейчас матчи проходят с тай-брейками и с переменами сторон по полторы минуты. Лично я играл матчи по семь часов сорок минут, по шесть часов тридцать минут… Прибавь к этому время на перемены сторон, которого у нас не было, получится часов по десять… Счёт в партиях мог быть по 22:20… Почти все финалы такие были. С тем же Лейусом. Просто так это всё это не проходит. Это хуже марафона. Миша Мозер, я считаю, из-за этого умер в пятьдесят лет.

С.Ш.: Хотите сказать, что нынешние игроки не все бы и выдержали такое?
Андрей ПОТАНИН: Я думаю, нынешние игроки просто бы отказались от этого…

С.Ш.: На Ваш взгляд, что происходит с питерским теннисом сегодня?
Андрей ПОТАНИН: Ничего не происходит, нормально всё. Игроков достаточно. Могли бы организовать всё это дело. Во-первых, нужны клубы. Я не вижу, чтобы были клубы. Реальные. Потому что реальный клуб обязан, к примеру, предоставить корты для командных игр. А командные игры, как в Германии или Швеции, проходят в субботу и воскресенье, каждую неделю. Это около ста соревнований в год. У нас этого нет. От жадности, от бедности. Я ещё об этом говорил лет сорок назад. Когда «они» «там» в это время играли в Монте-Карло, мы с Аликом Ивановым разгр<цензура>и снег и играли у стенки. Как после этого можно было играть с кем-то из «них» на равных? Бездарно всё был организовано, все эти сборы. Тренерский состав ничего толком не понимал. Никто из тренеров ни на одном иностранном языке не говорил. Журналов иностранных не читал. Учил неверно. Теперь мой удар справа считается «классическим», а тогда считался «классическим» такой удар, на который теперь смотреть противно. А о том, что мой удар действительно «классический», я первый раз услышал в Швеции, когда мне уже было тридцать шесть…

С.Ш.: Чем-то отличаются нынешние теннисные дети от прежних?
Андрей ПОТАНИН: Родители отличаются. Они всё портят. Если бы не было родителей, ребята бы договорились и играли. Клубу оставалось бы предоставить площадки. А так это и дорого, и смешно. Хочется на всё плюнуть. Потому что получается состязание не детей, а родителей.

С.Ш.: Андрей Николаевич, как вы распознаете степень талантливости юного игрока?
Андрей ПОТАНИН: Достаточно встать с ним на корт и поиграть. Если, конечно, ты сам в теннис играть умеешь. В первую очередь талантливость проявляется в чувстве мяча. Также как у футболиста.

С.Ш.: А что такое современная техника, на Ваш взгляд? У того же Федерера и Надаля – техника очевидно разная.
Андрей ПОТАНИН: Разная-то она разная. Фред Перри играл другими ударами, чем Бьорн Борг. Я много видел разных игроков и сравнивал. Вот Борг играл в этом смысле показательный матч с Лэйвером. Игроки разного поколения – двадцать лет разницы. А игра была на равных. Играл Коннорс и Розуолл. Ещё двадцать лет разницы. Тоже играли на равных. Значит, всё же главное – это чувство мяча. Тот же Розуолл выиграл Ролан Гаррос в семнадцать лет, а в сорок один был в финале Уимблдона. Повторяю, главное – это чувство мяча. Взять нынешний теннис. Изменились ракетки – изменилась скорость. Тот же Гонзалес в своё время подавал со скоростью двести километров. Это деревянной ракеткой. Дай ему современную ракетку – подавал бы под двести тридцать. Удар справа. Большое влияние оказывает мода. Играет чемпион такой хваткой и все начинают такой. Хотя не все. У Кафельникова был один удар, у Сафина – другой. Если взять «закрытую» хватку, то рисунок движения будет как будто современный. А на самом деле всё диктуется теми же человеческими суставами. Вот специалисты подсчитали, что при ударе справа задействованы пятнадцать суставов. А каждый сустав у каждого человека имеет свои особенности. Отсюда и особенности техники. Поэтому двух одинаковых движений не бывает и быть не может. Того же Кафельникова от Сафина за километр отличишь. Это как почерк. Вот тебе самый сенсационный пример. Был такой теннисист Дин Раскин, левша. Потом стал Рене Ричард. То есть в результате смены пола мужчина стал женщиной. Рене потом ещё тренировала Мартину Навратилову. Это всё не афишировалось. Приходит Рене в Лос-Анджелесе в клуб. Встала на корт. И все узнали, что это бывший Дин Раскин. Такой характерный был драйв справа. Тут же набежали корреспонденты… И пошла Рене играть женские турниры. Огромные стадионы собирала. Играла с Билли-Джин Кинг. Это я к тому, что пол можно сменить, а суставы выдадут. Но, повторяю ещё раз, по-настоящему отличает одного игрока от другого – чувство мяча.

С.Ш.: А как Вы смотрите на возрождение ДЮСШа по теннису? Возможно ли, что теннис станет доступным не только для детей из обеспеченных семей?
Андрей ПОТАНИН: Нет, пожалуй, дети тоже изменились. Вот на «Спартаке» есть четыре асфальтовых корта. Качество игры на твердом покрытии ведь идеальное. Казалось бы, приходите, играйте. Корты бесплатные. Никто же не играет. Здесь вот одна коробка, другая. В санатории «Буревестник» шесть кортов. Тоже почти никого. Да если бы у меня в своё время были такие возможности…

С.Ш.: Вот говорят, что Вы играли по пять сетов в день…
Андрей ПОТАНИН: Так соревнований же почти не было. Но самое трудное всё же – это найти партнера. Отсюда появляются какие-то непонятные тренеры, спарринги, всё это за деньги. Какая-то каша вокруг детского тенниса. Дух какой-то нехороший. Один ребенок говорит, что с этим играть не буду, потому что он хуже меня играет. А другой говорит, нет, это он хуже меня играет. Оба говорят, что «хуже играет». Оба играть не умеют, и, в моем понимании, никогда играть не научатся и не будут. И это «дети Ельцина». Я их так называю. Каждый сам за себя. Это он придумал. Якобы капитализм. А, по-моему, это просто азиатский способ выживания населения. На Западе эту проблему в теннисе решили сто лет назад. Соревнования проходят каждые выходные. Будешь играть со всеми, кто выходит на корт. По-другому просто невозможно.

С.Ш.: И последний вопрос: почему, на Ваш взгляд, ушла популярность тенниса?..
Андрей ПОТАНИН: Популярность ушла, потому что её не хотят. В отличие от футбола. И это политика. Как сказал Черчилль в тридцать втором году: «Не было бы футбола, в Англии была бы революция»…

Беседовал Слава Шориков
По материалам tennis-piter.ru.
На фото Слава Шориков, Андрей Потанин.
11 апр 2012, 10:07