Тема: Легенды тенниса, С Днём Рождения !!!

[editor-n]

10 декабря легендарная советская теннисистка и известный телекомментатор Анна Дмитриева празднует свой день рождения. ПОЗДРАВЛЯЕМ !!! 



Анна Владимировна рассказывает о своём детстве, теннисной карьере и своём отношении к профессии...

— Анна Владимировна,  Вы ведь родились в артистической семье…
—  Мой папа был театральным художником, мама актрисой, а отчим композитором.

— Как получилось, что девочка, которая жила в столь богемной семье, решила выбрать спорт?
— Дети сами ничего не выбирают, за них всё решают родители. Особенно если дело касается спорта. Я довольно поздно пришла в спорт – меня привели на теннис в 12 лет. В те годы всё было поздно. Ну а дальше у меня так легко и быстро пошло, что уходить оттуда было бессмысленно.

— Ну и, наверное, не хотелось?
— Даже не знаю, что было первичным. Скорее всего, я катилась по инерции.

— Ваше детство прошло так же, как и в других кино- и театральных семьях – за кулисами, в гримёрках?
— Частично. Моя мама играла в Центральном театре Советской Армии, как он тогда назывался. Так что я много времени проводила в театральной уборной, где гримируются актёры. Я также часто каталась на цепи между колоннами. Тогда не боялись за то, что детей может кто-то украсть, так что иногда оставляли подышать воздухом. При этом у меня была бабушка, которая мной занималась. Какое-то время я оставалась дома с ней. В то время я очень много посмотрела: спектаклей, балетов, различных постановок. Это был, с одной стороны, период развлечений, а с другой – воспитания и образования.

— Вас саму никогда не прельщала жизнь искусства?
— Когда я была маленькой, я хотела заняться балетом. Родители вовремя это всё остановили. Наверное, видели, что у меня не будет той конструкции, которая могла бы сделать меня балериной. Хотя на раннем этапе было такое желания. Дело в том, что я с трёх лет ходила на "Щелкунчика". А тогда "Щелкунчик" был просто замечательным. Это был действительно балет для детей. Мне, конечно, хотелось быть там – на сцене.

— Вы не пресытились искусством в детстве? Ваша любовь к театру и балету осталась до сих пор?
— Жизнь настолько многообразна, что порой она требует огромного количества времени для своей работы. Конечно, сейчас я посещаю театры намного реже. Хотя, 11-го числа пойду со своими маленькими внуками в Большой театр на "Щелкунчика".

— Ваша крёстная Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, супруга Антона Павловича Чехова, делитесь своими воспоминаниями об этой исторической персоне?
— Ольга Леонардовна умерла, когда мне было около 17 лет, так что я помню её очень хорошо. Я была в её доме постоянно. Она достаточно серьёзно относилась к своим обязанностям крёстной (улыбается). Я всегда присутствовала на её приёмах и вечерах. Первое моё знакомство с тем, что такое светский раут – это как раз впечатление о приходе к ней в гости. В то время мне казалось абсолютно нормальным, что я проводила время со Святославом Рихтером, Софьей Пилявской, Иваном Москвиным, Василием Качаловым и другими. Тогда для меня они были просто знакомыми моей крёстной, я не осознавала всей величины их личности. Безусловно, родители мне рассказывали о том, что они  знаменитые люди, но я не придавала этому особого значения.
   Ольга Леонардовна была очень активная, она горячо интересовалась тем, чем я занимаюсь. Я помню, когда уезжала на свой первый в жизни Уимблдон, она сильно переживала о том, правильно ли моя мама подобрала мне гардероб. Они живо интересовалась моими туалетами. В то время в нашей стране особого изобилия вещей не было, но этот вопрос её волновал (смеётся).

— Вы с кем-то из этих известных личностей играли в теннис?
— МХАТовцы всегда приходили на мои выступления. Это и Михаил Михайлович Яншин, и Виктор Яковлевич Станицын, Евгения и Иосиф Раевские, и многие другие. Они усаживались в первых рядах, а мне в этот момент было крайне неловко.

— Почему?
— Потому что все на них смотрели, ведь они были знамениты. Я уже тогда это понимала, и боялась, что буду не соответствовать их ожиданиям.

— Вы в 16 лет стали мастером спорта СССР, а в 23 уже заслуженным мастером спорта. Как так получилось?
— Тогда теннис был на гораздо более низком уровне. Фактически в 25 лет я уже закончила карьеру, так как у меня родилась дочь. Я потом ещё немножко поиграла, но по-настоящему то время, когда ты реально думаешь о победах, уже завершилось.

— Вы параллельно с теннисной карьерой учились в МГУ. Наверняка вам действительно приходилось там учиться, а не просто числиться…
— Да, очень серьёзно! Мне сильно помогла моя преподавательница французского языка. Она была настолько требовательна, что допускала меня до экзамена только тогда, когда я сдам ей все домашние задания. А их там было порядка 120 за семестр. Пока она их все кружочком не обведёт – это значило, что я их не только сделала, но исправила все ошибки – она меня не допускала до сдачи. На самом деле, она мне очень помогла.
   Все преподаватели меня ценили. Я для них была неординарным явлением, поскольку на филфаке не было людей, которые занимались спортом. Я была своего рода белой вороной, которая при этом ещё и хочет учиться.

— У вас было много "хвостов", учитывая ваш напряжённый график?
— У меня был свободный график в университете. В первом семестре я старалась закончить всё без хвостов, поскольку успевала по срокам. Всё-таки тогда мы не так много играли. Ну а во втором семестре, когда было больше турниров, я часть сдавала вовремя, а часть после.

— Ваша страсть к журналистике сильнее, чем к теннису или нет?
— Это не страсть. Я принадлежу к той категории, которую называют "девочки-отличницы". Чем бы я ни начинала заниматься, делала это серьёзно. Я старалась учиться серьёзно, у меня не было халтуры в университете. Я серьёзно тренировалась всю жизнь. Когда же я пришла на телевидение, то со всей энергией занялась теми направлениями, которых можно было бы избежать. Я пришла на телевидение не сразу. У меня был какой-то период выбора. Так получилось, что я раздумывала над двумя вариантами – либо пойти на телевидение в спортивную редакцию, либо в литературную часть в оперный театр к Наталье Сац. Однажды мой муж, когда я бежала с упоением монтировать какой-то сюжет, сказал: "Повезло оперному театру, а то бы ты сейчас пела" (смеётся).

— Вы – увлекающаяся натура, раз вам интересно столько разных вещей, или же вы просто перфекционистка, и поэтому делаете всё исключительно на 100 %?
— Если ты начинаешь заниматься телевидением, то тебе необходимо знать всю технологию, иначе ты будешь как в дремучем лесу. Мне хотелось быть профессионалом. Кстати говоря, на телевидении ты начинаешь не с каких-то вершин, а с самого низа. Я пришла обычным редактором, мне надо было учиться писать маленькие тексты для радио и телевидения, делать сюжеты в программу "Время", не выступая там как ведущая. Мне предстояло пройти все этапы.

— То есть вам не было никаких поблажек, несмотря на ваше громкое имя?
— На телевидении такого никогда не бывает. Ты должен сам пройти по этой лестнице.

— И всё-таки вы – перфекционистка?
— Не знаю, во всяком случае я всегда делаю свою работу добросовестно.

10 декабря 2011 года, суббота. 13:00
Источник:    "Чемпионат.com"
Автор:    Роман Семёнов
Фото: Александр Мысякин, "Чемпионат.com"

[editor-n]

21 декабря свой 57-й день рождения празднует легенда женского тенниса американка Кристина Мария Эверт — "железная леди" на корте и весёлый и общительный человек в обычной жизни.



ДОСЬЕ.

Кристина Мария Эверт

Родилась 21 декабря 1954 года в Форт-Лодердейле, Флорида, США.
Начала заниматься теннисом в пять лет.
Рост: 168 см. Правша. Двуручный удар слева.
Начало профессиональной карьеры: 1972 год. Завершение: 1989.
Призовые за карьеру: $ 8 895 195.
Наивысшая позиция в рейтинге — 1 (3 ноября 1975 года).

В одиночном разряде 1309 побед и 146 поражений.
Количество титулов: 157.
Турниры "Большого шлема" (18 титулов):
Australian Open — победа (1982, 1984).
"Ролан Гаррос" — победа (1974, 1975, 1979, 1980, 1983, 1985, 1986).
Уимблдон – победа (1974, 1976, 1981).
US Open — победа (1975-1978, 1980, 1982).

В парном разряде 117 побед и 39 поражений.
Количество титулов: 32.
Турниры "Большого шлема":
Australian Open — финал (1988).
"Ролан Гаррос" — победа (1974, 1975).
Уимблдон — победа (1976).



   В среду, 21 декабря, исполняется 57 лет одной из главных звёзд в истории женского тенниса Крис Эверт. Впервые наша героиня взяла в руки ракетку в возрасте пяти лет под чутким руководством своего отца Джимми Эверта. Теннис в семье Крис был практически религией. Кристина и её сестра Джинни стали профессиональными теннисистками, а брат Джек защищал честь своего института на студенческих соревнованиях. Джимми, к слову, оказался очень грамотным наставником. Позже он сотрудничал с такими звёздами, как Брайан Готтфрид, Гарольд Соломон и Дженнифер Каприати. А теннисный центр в Лодердейле, штат Флорида, с 1997 года носит имя Джимми Эверта.   
   Что касается Крис, то первый значительный успех пришёл к ней в 1969 году, когда она стала первой ракеткой США в категории до 14 лет. Год спустя Эверт заставила специалистов ещё громче говорить о себе, на сей раз нашей героине покорилось национальное первенство для спортсменок моложе 16 лет. Дальше – больше. На турнире в городе Шарлотт юная Кристина в напряжённом поединке обыграла не кого-нибудь, а действующую первую ракетку мира Маргарет Смит. После той победы едва ли не все авторитетные журналисты из мира тенниса в один голос заявили: "Эта девочка далеко пойдёт".
  Если говорить о техническом оснащении Крис, то её отличительной чертой были аккуратные удары под заднюю линию и великолепный двуручный бэкхенд. По словам самой Эверт, она привыкла играть слева двумя руками ещё с юниорского возраста, когда она была слишком хрупкой, чтобы справиться с ударами соперниц одной рукой. После этого двуручный бэкхенд вошёл в моду, и многие теннисистки в независимости от своих физических возможностей предпочитали при ударе слева держать ракетку обеими руками.
  Но вернёмся к началу карьеры нашей героини. В 1973 году 19-летняя американка вышла в финал сразу на двух турнирах "Большого шлема". В финале "Ролан Гаррос" она уступила австралийке Маргарет Корт, а на кортах Уимблдона потерпела поражение от Билли Джин Кинг. Но упёртая и хладнокровная (именно за эти качества она получила от английских журналистов прозвище "ледяная куколка") Крис вернулась через год и взяла оба титула. Интересным фактом является то, что в обоих финалах 1974 года американке противостояла прославленная советская теннисистка Ольга Морозова. Нельзя не упомянуть, что спортсменки некоторое время тренировались вместе. Да и самый большой успех советского тенниса на тот момент был связан как раз с именами Эверт и Морозовой. В том же 1974 году девушки выиграли соревнования дуэтов на "Ролан Гаррос". Идея сыграть в паре, безусловно, была удачной, так как спортсменки придерживались разных стилей игры: Морозова атаковала у сетки, а Крис куда чаще играла с задней линии или действовала за счёт обводки.
  В следующем сезоне Эверт достигла ещё одной важной цели – возглавила мировой рейтинг, во второй раз за карьеру победив на Открытом чемпионате Франции и завоевав первый титул на US Open. Соперницей американки по финалу грунтового турнира "Большого шлема", между прочим, была не кто-то, а 19-летняя Мартина Навратилова. Могли ли тогда девушки знать, что спустя многие годы именно их будут называть лучшими игроками женского тенниса за всю историю?
  С именем Мартины Навратиловой связано и ещё одно значительное событие в карьере Крис – победа над ней в трёхсетовом финале Australian Open-1982. Именно тогда американка смогла наконец собрать "Карьерный шлем". А к концу года на счету Эверт было уже 13 побед в индивидуальных соревнованиях на турнирах "Большого шлема". Через два года американка повторила свой австралийский успех.
  Ну а чаще всего за карьеру Эверт покорялся "Ролан Гаррос". В Париже наша героиня побеждала семь раз (на одну победу меньше у нее на US Open). Этот факт легко объяснить: стиль игры теннисистки как нельзя лучше подходил для грунтового покрытия.
  Всего же за свою карьеру Крис выиграла 157 турниров, среди которых 18 побед на соревнованиях "Большого шлема".
  Знаковым можно считать последний финал в карьере Эверт. В финале Australian Open в 1988 году американка в двух сетах уступила 19-летней Штеффи Граф. Что и говорить, символично, когда одна легенда тенниса передала свою корону другой будущей суперзвезде. Ну а год спустя наша героиня завершила профессиональную карьеру.
   Нельзя не упомянуть о многочисленных рекордах Крис. Во-первых, ей принадлежит рекордное количество побед и на "Ролан Гарросе", и на US Open. Во-вторых, соотношение побед и поражений на грунте (316-20) по сей день остаётся рекордом WTA. И ещё один факт, который достоин внимания: Эверт никогда не вылетала из турниров серии "Большого шлема" раньше третьего круга.
  Сейчас Кристина Эверт курирует деятельность теннисной академии, которая носит её имя, ведёт колонку в одном из журналов, помогает тренировать команду школы Святого Эндрю и комментирует матчи на канале ESPN. А чуть более года назад в жизни Крис случилось знаменательное событие – она вышла замуж за дизайнера интерьеров Кирстена Куртнера.

Цитаты
    Кристина Мария Эверт:" Когда я была маленькой, то была очень, очень стеснительной девочкой. Теннис помог мне понять, кем я являюсь в этом мире.
    Если вы чемпион, то должны быть им в сердце."
    Ольга Морозова:" В своё время мы много тренировались вместе. У Крис была такая привычка: если мяч на её стороне улетал в аут хотя бы на 10 сантиметров, она тут же вводила в игру новый. Благодаря этому поддерживался изнурительно высокий темп занятий. Было трудно, но и интересно."

21 декабря 2011 года, среда. 13:00
Источник:   "Чемпионат.com"
Автор: Николай Новгородский

[editor-n]

16 февраля 53 года исполняется Джону Макинрою. Он отличался неповторимым стилем игры, установил множество рекордов, но, возможно, не сумел на 100% реализовать свой потенциал из-за буйного нрава.



ДОСЬЕ.

Джон Макинрой.

Родился 16 февраля 1959 года в Висбадене, ФРГ.
Рост: 180 см. Вес: 75 кг. Левша. Одноручный удар справа.
Начало профессиональной карьеры: 1978 год, завершение: 1992 (возвращение в 2006).
Призовые за карьеру: $ 12 547 797.
Наивысшая позиция в рейтинге — 1 (3 марта 1980).

В одиночном разряде 875 победы и 198 поражения.
Количество титулов: 104 (77 в ATP).
Турниры "Большого шлема":
Australian Open — полуфинал (1983).
"Ролан Гаррос" — финал (1984).
Уимблдон — титул (1981, 1983, 1984).
US Open — титул (1979, 1980, 1981, 1984).

В парном разряде 530 побед и 103 поражения.
Наивысшая позиция в рейтинге — 1 (3 января 1983).
Количество титулов: 71.
Турниры "Большого шлема":
Australian Open — полуфинал (1989).
"Ролан Гаррос" — четвертьфинал (1992).
Уимблдон — титул (1979, 1981, 1983, 1984, 1992).
US Open — титул (1979, 1981, 1983, 1989).

Микст. "Ролан Гаррос" — титул (1977).

Кубок Дэвиса. 59 побед и 10 поражений. Помог сборной США завоевать пять титулов (1978, 1979, 1981, 1982, 1992).



16 февраля 53 года исполняется одному из величайших теннисистов всех времён Джону Макинрою. Он известен не только своим теннисом, но также взрывным характером, отличным чувством юмора и желанием устроить шоу — как на корте, так и вне его.
   Далеко не все знают, но Джон родился не в США, а в ФРГ — на авиабазе ВВС США в Висбадене. В этом городе служил его отец Джон Макинрой-старший, имеющий ирландские корни. В 60-м году отец уволился из армии, переехав вместе с семьёй в Нью-Йорк. Макинрой-старший устроился рекламным агентом, а мать работала медсестрой.
  Джон с детства увлекался спортом, при этом больше баскетболом, а не теннисом, но из-за скромных доходов родителей он до восьми лет не мог посещать платные секции. В восемь лет такая возможность появилась — сегодняшний именинник начал учиться теннису в кружке при кантри-клубе, в который пошёл вместе со своими братьями Марком (1964 года рождения) и Патриком (1966). В девять лет Джон поступил в более престижное заведение — восточную теннисную академию. Вскоре Макинрой стал выезжать на первые региональные турниры, а потом и на национальные. В 12 лет в своей возрастной группе он занимал 7-е место.
  Прорывом стал 1977 год. В этом году он закончил школу и неожиданно победил на "Ролан Гаррос" в дуэте с Мэри Карилло. Этот титул стал единственным для Джона в миксте. Самый первый приезд на Уимблдон тоже получился запоминающимся. Мальчишка с кучерявыми волосами и банданой на голове пробился через квалификацию и добрался сразу до полуфинала, где уступил лишь Джимми Коннорсу. Данный результат стал лучшим для игрока из квалификации на "Большом шлеме". Становиться же профессионалом Джон не торопился. В 1977 году он поступил в университет Стэнфорда и завоевал титул NCAA — высшая награда в студенческом спорте США.
  Макинрой окончательно решил, что посвятит жизнь теннису в 1978 году. Он стал регулярно выступать в ATP-туре и завоевал пять трофеев, включая титул на "Мастерсе" в Нью-Йорке. Кроме того, он подписал первый рекламный контракт с производителем одежды. Джон проповедовал умный и не силовой теннис. У него была редкая для того времени хватка ракетки, называемая континентальной или "молотком" — при таком хвате все пальцы располагаются плотно друг к другу. Так как справа Джон играл одной рукой, то и бекхэнд у него был с таким же хватом. Однако больше всего знаменита подача Макинроя: он отходил от задней линии примерно на метр и поворачивался к сопернику почти спиной, а затем резко разворачивался и подавал — это движение можно сравнить с бросанием молота. Предугадать направление и тип такой подачи сопернику было очень сложно. Несмотря на то что Джон никогда не мог похвастать мощной подачей, он часто ходил вперёд и прекрасно играл с лёта, хотя специалисты критиковали его технику — часто он наносил удары на прямых ногах, что, впрочем, не мешало идеально точно управлять мячом.
   В 1978-м американец дошёл до своего второго полуфинала на "Шлеме" в карьере, и вновь на пути встал Джимми Коннорс. До 1983 года Макинрой ни разу не приезжал на Australian Open, да и в Париже за первые шесть лет карьеры он был всего трижды, поэтому для него в основном существовало только два "Шлема" — Уимблдон и US Open. Звёздный час наступил в сезоне-1979. На Открытом чемпионате США он за весь турнир отдал всего один сет, правда, отметим, что американец из-за отказов соперников провёл всего пять встреч. В полуфинале ему удалось отомстить Коннорсу, а в финале Джон обыграл своего хорошего друга Витаса Герулайтиса. Благодаря этому успеху Макинрой стал самым юным чемпионом турнира более чем за 30 последних лет — в 20-летнем возрасте в 1948 году победил Панчо Гонсалес. Джон не знал себе равных в Нью-Йорке и в два следующих года. Кроме того, он подбирался к победе на Уимблдоне. В 80-м в феерическом финале он проиграл Бьорну Боргу со счётом 6:8 в пятом сете. ESPN назвал ту встречу лучшим финалом Уимблдона в истории. Лондонская публика поддерживала спокойного и безэмоционального Борга, поскольку в полуфинале с Коннорсом Джон несколько раз в грубой форме спорил с арбитрами. На тай-брейке четвёртого сета Макинрой спас пять матчболов, однако в решающем сете всё же проиграл.
  На Уимблдоне Джону припомнили и то, что один раз он решил нарушить незыблемую традицию турнира — американец вышел в синих, а не белых шортах. Арбитр на вышке остановил теннисиста ещё до начала разминки и приказал немедленно переодеться, что Макинрой и сделал. Помимо своего поведения он шокировал всех тем, что на смене сторон пил обычную "Кока-колу". Уимблдон-81 тоже не обошёлся без скандала: после матча первого раунда он грубо обозвал судью, и оргкомитет едва не решил изгнать теннисиста с турнира. Именно на траве Всеанглийского лаун-теннисного клуба впервые прозвучала знаменитая фраза, которая была обращена к арбитру — You cannot be serious! ("Вы, должно быть, шутите!" или "Вы это что, серьёзно?"). Позднее автобиография теннисиста получит именно такое название.
  Удивительно, но в матчах с одним из главных соперников — Бьорном Боргом — Джон преображался. Он очень уважал шведа и старался вести себя в играх с ним максимально сдержанно. Кроме того, Макинрой понимал, что железного Борга эмоциональным поведением из себя не вывести, а можно только растратить силы самому. Уважение и почтение к Боргу проявилось в 1983 году, когда Бьорн решил завязать с теннисом в возрасте 26 лет. Джон — один из немногих, кто искренне и настойчиво просил шведа передумать и вернуться, однако, как мы знаем, Борг был непреклонен. Возможно, американец чувствовал, что швед завершает карьеру в том числе и из-за него. Во всяком случае, Бьорн очень хотел выиграть US Open, он четыре раза играл в финалах, но всё время уходил с корта с поощрительным призом — дважды в решающих матчах его побеждал именно "Джонни Мак". Всего великие теннисисты выходили друг против друга 14 раз, каждый одержал по семь побед, но на "Шлемах" Макинрой был сильнее – 3:1. Именно он прервал пятилетнюю победную серию Борга на Уимблдоне, выиграв турнир в 1981 году.
   Сезон-1984. 24-летний Макинрой уже добился почти всего. Он три раза выиграл US Open, на протяжении четырёх лет неизменно играл в финалах Уимблдона, завоевав два титула, побеждал на итоговых турнирах (в то время было два заключительных чемпионата), находился на первом месте в рейтинге. Конечно же, Джон мог поставить задачу завоевать полноценный "Большой шлем" или хотя бы "Карьерный шлем", но в Мельбурн и Париж он ездил нечасто и не очень охотно, хотя мог выиграть и там, и там — на Australian Open-1983 он добрался до полуфинала, а год спустя в столице Франции играл в финале. Макинрой поставил себе другую задачу — провести лучший сезон в истории тенниса.
  До "Ролан Гаррос" его никто не мог победить. Что там победить — взять хотя бы сет удалось всего в четырёх матчах из 42. История Макинроя-83 очень напоминает путь Новака Джоковича в 2011-м с той лишь разницей, что Новак потерпел первое поражение в сезоне в полуфинале парижского "Шлема", а наш герой в финале. При этом Джон выглядел явным фаворитом — всего за несколько дней до старта Открытого чемпионата Франции он разгромил Ивана Лендла на турнире в Дюссельдорфе – 6:3, 6:2. Точно такой же счёт был в их встрече в Париже, но двух сетов на "Шлеме" мало. Лендл не сдавался и продолжал бороться. Самую лучшую возможность Макинрой упустил, ведя 4:2 и 40:30 в четвёртой партии. В итоге Иван сумел вырвать победу, уступая по партиям 0:2. Джон признался, что то поражение является одним из самых болезненных в карьере. Такого шанса победить в Париже у него больше не было.
  Однако американец не раскис и до конца сезона проиграл ещё лишь дважды — 13 титулов и соотношение побед/поражений 82-3. Повторить этот невероятный результат мог Роджер Федерер 21 год спустя, но поражение в финале Итогового турнира от Давида Налбандяна стало четвёртым в том сезоне при 81 победе. В конце лучшего года в своей карьере Джон ещё раз напомнил о своём нраве. На турнире в Стокгольме он обозвал судью придурком и намеренно стукнул ракеткой по банке с содовой — липкая жидкость полетела в том числе и на трибуны, а в первом ряду как будто назло сидел король Швеции Карл XVI Густав. ATP оштрафовала бунтаря и ненадолго его дисквалифицировала. Несмотря на почти идеальный сезон, Макинрой по его ходу трижды лишался первого места в рейтинге и трижды возвращался обратно. "Джонни Маку", кстати, принадлежит рекорд — он единственный, кто 14 раз становился первой ракеткой мира. Джон признавался, что конкуренция не даёт расслабиться, и ему нравится постоянная борьба как за первое место, так и за победы на самых крупных турнирах. Макинрой любил играть и с удовольствием выступал в показательных соревнованиях или матчах. В лучшие годы он стабильно проводил более 70 встреч за сезон в одиночном разряде в ATP, при этом не будем забывать, что он активно играл в паре и добивался там не менее значимых успехов, чем в одиночке. Кроме того, в официальную статистику не входит большое количество игр в нерейтинговых турнирах.
  Кто бы мог подумать, что после феерического сезона-1984 Джон не завоюет больше ни одного титула на "Шлемах". После сравнительно неудачного сезона-85 Макинрой решил взять паузу. Он проиграл в финале US Open Лендлу и потерял первую строчку в рейтинге — больше Джону не доводилось ни играть в матчах за титул на "Шлемах", ни возглавлять рейтинг ATP. Макинрой всё чаще становился объектом внимания бульварных журналов — этому способствовало знакомство, а потом и свадьба с актрисой Татум О’Нил. Для папарацци Джон был просто идеальной добычей, поскольку он то устраивал скандалы с журналистами, то не стеснялся в выражениях, говоря о шоу-бизнесе. В сезоне-86 Джон не играл до августа. Он отдыхал от тенниса, а далее стал активно подтягивать "физику", понимая, что на одном таланте и мастерстве уже не уедешь, да и его карьера вступила уже в заключительную фазу. Несмотря на три титула, американец позже признает, что ему не стоило так рано возвращаться, а нужно было сделать более серьёзную паузу. Макинрой вернулся уже не тем. До конца карьеры он завоевал ещё семь титулов, но только один из них заслуживает упоминания — рекордная пятая победа на итоговом турнире в 1989 году. Дважды "Джонни Мак" радовал своих болельщиков участием в полуфиналах "Шлемов" и завершил карьеру всё-таки на мажорной ноте — он завоевал пятый титул на Уимблдоне в парном разряде, при этом решающий сет продолжался 36 геймов — 19:17. Кроме того, он привёл сборную США к победе в Кубке Дэвиса.
  По окончании карьеры Макинрой пробовал организовать собственную рок-группу, вёл несколько шоу на телевидении, регулярно участвовал в различных программах в роли гостя, снялся в десятках сериалов и фильмов (в том числе в 30 Rock, CSI: NY, "Миллионер поневоле", Saturday Night Live, "Уимблдон" и других), но всё-таки основным занятием стала профессия телекомментатора. У микрофона Джон вежлив и скромен — он старается не вспоминать о своих успехах и не делает сравнений с лучшими игроками нового века. Обладая прекрасным чувством юмора, американец может украсить любой репортаж.
  Однако, конечно, больше всего его ценят за аналитические замечания по технике и тактике игры. Почти перед каждым "Шлемом" между английскими и американскими телеканалами начинается настоящая борьба — всем хочется, чтобы Макинрой комментировал именно для их телекомпании. Сегодняшний именинник не забывает и о своём главном призвании. В 2006 году он неожиданно вернулся в тур и победил в парном турнире в Сан-Хосе. На US Open-2009 Новак Джокович после одного из матчей решил сделать пародию на Джона. Американец наблюдал за всем этим из комментаторской кабины и, пригрозив пальцем, прямо в штанах и рубашке выбежал на корт, порадовав публику мини-представлением. Макинрой ответил на пародию тем, что в стиле серба более 10 раз бил мячом в корт, готовясь к подаче.
   17-кратный чемпион турниров "Большого шлема" продолжает играть и в ветеранском туре, добиваясь там успехов даже в соперничестве с куда более молодыми соперниками. Всего два дня назад в Сан-Хосе Джон вместе с Джеком Соком победил Гаэля Монфиса и Стива Джонсона. Летом Макинрой собирается принять участие в лиге World Team Tennis. Даже в этом развлекательном и по сути товарищеском турнире Джон сумел найти повод для скандала, устроив несколько лет назад перепалку с Леандером Паесом, когда индус намеренно сыграл в тело его партнёра по команде. Словом, пока Джон Макинрой остаётся в теннисе в роли игрока, комментатора и эксперта, скучно не будет.     

Цитаты.

    Матс Виландер. Он мог достичь куда большего. Джон мог стать величайшим теннисистом всех времён. У него невероятный талант, но он мало тренировался и не выжимал из себя все соки. Уверен, что его достижения могли бы не знать границ.

    Пэт Кэш. Я считаю Джона лучшим теннисистом всех времён. У гениев есть очень тонкая грань с сумасшествием. Иногда он её пересекал.

    Артур Эш. Коннорс и Борг — это мощь и сила. Джон же — тонкий мастер, он колит вас, словно кинжал.

    Джон Макинрой. Я хочу и готов играть за США всегда и везде. Я считаю это своим долгом.

    Джон Макинрой. Моя самая главная сильная сторона в том, что у меня нет слабых мест (1979).


16 февраля 2012 года, четверг. 11:00
Источник: "Чемпионат.com"

[editor-n]

  Сегодня исполняется 64 года прославленному российскому тренеру и теннисисту Шамилю Тарпищеву.



ДОСЬЕ.

   Он родился в Москве 7 марта 1948 года. Родители Тарпищева выросли в татарской деревне в Мордовии.
   Шамиль Анвярович внес огромный вклад в развитие российского тенниса, подготовив талантливых спортсменов, достойно представляющих Россию на международной арене, среди которых Евгений Кафельников, Марат Сафин, Анастасия Мыскина, Елена Дементьева и Мария Шарапова. В 1999 году стал президентом Всероссийской теннисной ассоциации (с 2002 года - Федерация тенниса России). Являлся личным тренером по теннису первого президента Российской Федерации Бориса Ельцина.
   До 25 лет Тарпищев играл в национальной сборной СССР, в 1974 году был назначен ее главным тренером. C 1996 года он стал почетным президентом Женской теннисной ассоциации (Women's Tennis Association, WTA). Указом президента РФ от 26 сентября 2007 года Шамиль Тарипищев был назначен членом Совета при президенте РФ по развитию физической культуры и спорта, спорта высших достижений, подготовке и проведению XXII зимних Олимпийских игр и XI зимних Параолимпийских игр 2014 года в Сочи. Тарпищев имеет степень доктора философских наук, награжден орденами "Знак Почета" и "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Он был награжден Академией проблем безопасности, обороны и правопорядка орденами Петра Великого I степени, Ломоносова, золотой звездой "За верность России". Тарпищев - Кавалер международного золотого ордена Святого Константина Великого, награжден медалью Международной федерации тенниса "За заслуги в теннисе".
  Официальный Ежегодник ITF Davis Cup опубликовал статью о Президенте ФТР, капитане российских сборных Шамиле Тарпищеве, отмеченном высшей наградой Международной федерации тенниса и Международного зала теннисной славы – Призом «За выдающиеся заслуги» (Golden Achievement Award). Шамиль Тарпищев стал первым россиянином, удостоенным этой награды.

Шамиль Анвярович рассказывает о своей семье...
  Мои родители из одной деревни, она называется Тат-Юнки и находится в Мордовии. Прежде это была огромная деревня - почти шестьсот дворов. Существуют Тат-Юнки и сейчас, но стали намного меньше. Из наших краев немало людей оказалось в Москве: Владимир Шукшин - начальник службы охраны у Лужкова; Рауф Юсипов, который был директором в Национальном фонде спорта, а сейчас вице-президент банка; Манер Ходжаков - один из заместителей министра спорта в правительстве Москвы. Все они из соседних деревень. Но мы, живя в Москве, не были знакомы лично... И вот только в последние годы я узнаю, кто откуда родом.
   Деревня наша татарская, и вся моя родня - татары. Моя бабушка, мамина мама, до конца жизни разговаривала с нами только по-татарски, так как по-русски почти ничего не знала. Мои родители и мы, дети, живя в Москве, общались, естественно, на русском. Я по-татарски понимаю, но говорю плохо и мало. Мой старший сын Амир тоже может кое-что сказать на языке наших предков - его иногда учит моя сестра Эльмира, она по-татарски говорит хорошо, так как девочкой ездила в деревню на каникулы. У Амира есть способности к языкам, он быстро их схватывает. Кроме того, ему это интересно, и он повторяет за тетей Эльмирой татарские слова серьезно, не ради развлечения.
  Вся наша семья - долгожители: прабабушка умерла в сто пять лет; бабушка сама точно не знала, когда она родилась, но, по нашим расчетам, она умерла в восемьдесят семь-восемьдесят восемь.
   Мои родители были знакомы с детства - мама еще ребенком часто прибегала в дом моего деда, папиного отца. Маленькую Марьям любили в доме Тарпищевых, души в ней не чаяли. Почему она там постоянно крутилась? А потому, что ее тетя вышла замуж за старшего брата моего отца, Али, и во время школьных каникул, приезжая из Москвы, маленькая Марьям постоянно навещала свою молодую тетю в доме своего будущего мужа.
   Прадед Изатулла очень любил "Тараса Бульбу", и Марьям регулярно читала ему Гоголя. Еще прадед умел играть на скрипке и отлично плясал. Мой дед Белял, в отличие от своего отца, со скрипкой не сладил, но отменно пел и играл на баяне. Мой папа тоже пел хорошо.
   Дом деда Беляла, в котором еще девочкой моя мама проводила немало времени, до сих пор стоит в Тат-Юнки. В этом доме родились и выросли мой отец и его брат Али. Но дед Белял со старшим сыном Али одно время - с 1912 по 1928 год - жили не в Мордовии, а на Северном Кавказе, на Ставрополье. Дед занимался там овцеводством: по профессии он был ветеринарный врач.
  За эти шестнадцать лет дед и дядя Али постоянно, раза по два-три в год, приезжали навещать свою семью в родной деревне. Мой отец, Анвяр (он родился в 1913 году), оставался в Тат-Юнки со своей матерью, моей бабушкой. Вместе с ними жили и мой прадед, дедушка отца Изатулла Адиханович, и старшая сестра моего отца.
  Дедушка Белял переехал с Северного Кавказа в родную деревню, когда на Ставрополье развернулась коллективизация, когда стали уничтожать частные хозяйства. Похоже, что им с сыном пришлось оставить Кавказ не по своей воле. Моему отцу в то время исполнилось 15 лет.
  В Тат-Юнки Тарпищевы жили зажиточно: имели кирпичный дом с пристройкой, тоже кирпичной; был у них сад, где росли яблони и персиковые деревья; держали своих лошадей, коров, овец, птицу... Но землю обрабатывали сами - наемных работников у них не было.
   Во время коллективизации всего этого Тарпищевы лишились. У них отняли скот, инвентарь... Потеряли они и свой кирпичный дом. Хотя дедушка и вступил в колхоз, но все равно их дом разграбили, потом подожгли вместе с пристройкой. И это притом, что в деревне жили все свои: бабушка со стороны мамы тоже носила фамилию Тарпищева, как и половина жителей деревни...
  Пришлось дедушке Белялу со своими сыновьями ставить новый дом - уже деревянный, хотя и просторный, пятистенный. Тарпищевым еще повезло: их хоть и раскулачили, но не арестовали и никуда не сослали. Но сад вырубили. Из уже нового сада до сих пор живы две яблони - китайка и антоновка...
   В деревне моих родителей до коллективизации стояло, как я уже сказал, шестьсот домов. Жил там и врач, китаец. Сейчас в ней осталось сто сорок домов, а врача нет. В деревне было три мечети - не осталось ни одной. Правда, недавно одну построили заново. А раньше Тат-Юнки делилась на три части, и в каждой были своя мечеть, свой мулла. В той части, где жили Салихметовы, наши предки с маминой стороны, была своя мечеть, у Тарпищевых - своя. Потом в одной из мечетей организовали клуб, на первом этаже другой устроили колхозную столярную мастерскую, второй этаж пустовал. А в 1976 году последнюю мечеть вообще разобрали на кирпичи...
   Через какое-то время, после того как Тарпищевы лишились почти всего, жизнь понемногу стала налаживаться и семья вновь "встала на ноги", потому что все трудились не переставая. Но молодежь уже бежала из деревни, где людям, желавшим работать нормально, делать было нечего. В конце 1929 года уехал в Москву брат отца, мой дядя Али. Правда, когда в 1937 году начались массовые репрессии, дядя Али с женой и старшей дочкой Шамсией (мой двоюродный брат Тагир и три его будущие сестры еще не родились) возвратились в Тат-Юнки.
   Мой отец тоже уехал в Москву, поступил там работать на авиационный завод. В 1934 году его призвали в армию, и он попал в кавалерию. Вернувшись после службы на тот же завод, где он проработал до пенсии, отец появлялся на родине уже как гость. Но там о нем до сих пор помнят: земляки не забыли его показательные выступления в джигитовке. Отец был прекрасный кавалерист - поднимал с земли на полном галопе платок. От природы человек спортивный, он был в армии чемпионом по гребле на шлюпках, на лыжах бегал прилично. Но мысль посвятить себя спорту никогда его не привлекала - он лишь периодически участвовал в соревнованиях. Физически отец был хорошо развит, отлично координирован. Физические данные у меня, наверное, от него. А вот ростом, как считает мама, я пошел в деда, ее отца.



   Семья со стороны мамы была по-настоящему зажиточной. Они имели дом не только в Москве, но и самый большой дом в деревне, причем каменный. Про мою прабабушку, мамину бабушку, до сих пор передают рассказы, как она в деревне устраивала гулянья. Шикарная, говорят, была женщина, настоящая барыня. Она могла зайти в любой дом, где ее сразу начинали угощать. После войны еще была жива ее служанка. Звали ее баба Маня. Мой двоюродный брат Тагир тогда жил с родителями в нашей деревне, а учиться ходил в другую, русскую: там, в школе были старшие классы. Зимой он жил на квартире у этой самой служанки. Она-то ему и рассказывала о Салихметовых, наших предках с маминой стороны (это предки и Тагира - мы же родственники и по отцовской, и по материнской линии).
  У маминых деда и бабушки помимо каменного дома (сейчас в нем Дом культуры) были огромный сад, даже два сада, и пасеки... Семья Салихметовых принадлежала к купечеству - занималась пушниной. Торговали даже с Японией, где старшая сестра моей бабушки жила постоянно и имела свой магазин.
  Два старших сына моего прадеда с материнской стороны, Исмаила Салихметова, ездили с ним в Сибирь - они-то и занимались поставкой пушнины. Торговали не только с Японией, Китаем, но и с Европой - Венгрией, Польшей, Францией. Потом эти сыновья уехали учиться за границу. Там остались после революции и долго помогали семье через Торгсин, пока бабушку и прабабушку не потащили "побеседовать" на Лубянку - так прервалась с ними связь. Мой прадед, возвращаясь из путешествий, накрывал столы, дарил подарки близким. Мама мне говорила, что я внешне очень похож на него. Прадеда никто не помнит кричащим или ругающимся. Один только раз он ударил кулаком по столу, когда его любимая младшая дочь убежала к Али Тарпищеву. Потом он ее простил. Он, вспоминает мама, был такой же высокий, как я, сероглазый и всегда носил в кармане для детей конфеты. А умер мой прадед так: собрал всю семью, сели пить чай, он прислонился к печке и... ушел.
   Не перенесли Салихметовы разорения. Дедушка, отец моей мамы, после того как у них отобрали дом, уехал в Донбасс. Стал шахтером, но вскоре умер от туберкулеза, и мы не знаем, где его могила...
   Удивительно, как из татарской деревни, из Мордовии, семья разбрелась по всему свету! Я уже упоминал Японию, где жила сестра моей бабушки с материнской стороны. Тарпищевы попали и в Америку, но с этой ветвью рода (племянники нашего прадеда) мы не имеем связей. Есть родственники (со стороны Салихметовых) в Германии. Одни Тарпищевы попали в Китай, другие - в Польшу, есть мои родственники и в Турции. Там я однажды навестил старшего брата бабушки - одного из тех двух, кто привозил с прадедом пушнину из Сибири.
   Я разыскал его, пришел, позвонил в дверь. Мне открыл пожилой мужчина - копия нашей бабушки. Я попытался сказать что-то на английском языке. Он: "А что, по-русски ты не умеешь?" У них в семье свободно владели турецким, английским, русским и родным татарским.
   Отец как попал в 30-х годах на завод "Знамя труда" - сначала учеником штамповщика, потом сам стал штамповщиком, - так и проработал в этой должности до конца. Был он мастером на все руки, рационализатором. Я не раз говорил ему: "Жил бы ты за границей, то за свои идеи давно бы получал миллионы". А у нас выходило все наоборот: отец за свои рацпредложения нередко получал неприятности - ему выговаривали за инициативу: "Целые институты работают, программы разрабатывают, а ты выдумываешь что-то такое, что после тебя никто сделать не может". Дома он жаловался: "Опять я не то придумал, опять сделал не то, что надо".
  Он был уже на пенсии, но к нему постоянно приходили с завода консультироваться. И так до самого его конца. Казалось бы, простой рабочий, а голова у него была очень светлая... Хоть и немного классов окончил он у себя в деревне, но по-арабски свободно читал. Знал он и латынь! Это они у себя в деревне ее проходили! Каждый мулла занимался с детьми своих прихожан. Именно он обучал малышей арабскому языку, правда, основной упор делался на изучение Корана...
  Когда отцу подошло время уходить на пенсию, начали оформлять бумаги для представления его к Герою Социалистического Труда. Но по разнарядке на завод дали только одного Героя, и им стал, вполне заслуженно, директор, который тоже собирался на отдых. Поэтому отца наградили орденом Ленина. А еще раньше он получил орден Красной Звезды. Был у него и значок "Ворошиловский стрелок", которым он очень гордился.
   Во время войны отца, как высококлассного специалиста, не призывали на фронт, а вместе с заводом эвакуировали в Куйбышев (теперь снова Самару). Он вернулся в Москву в 1946 году и вскоре женился - 5 декабря, в День Советской Конституции. Был тогда такой праздник. Мы в семье всегда помнили свадебную дату папы и мамы.
   К слову, о войне. Семеро моих родных не вернулись домой с Великой Отечественной: имена семи Тарпищевых на памятнике в Тат-Юнки.
   Я уже вспоминал, что до революции мой прадед с материнской стороны владел собственным двухэтажным домом в Москве на Неглинной, а дед имел собственный этаж в многоэтажном доме на Большой Татарской. Но пришли новые времена, и власти "навели порядок". Так что, когда наши родители поженились, они жили в полуподвале в районе Трубной улицы, в Печатниковом переулке.
  Маму увезли в Москву из деревни, когда ей было четыре года. Она училась в столичной школе, закончила семь классов в центре Москвы, на улице Землячки (сейчас это снова Большая Татарская улица). Потом закончила техникум и какое-то время работала бухгалтером в магазине. Родился я, затем и моя сестра Эльмира, мама ушла с работы, чтобы заниматься детьми. В детский сад она нас не отдала. Когда мы с сестрой подросли, мама стала работать на том же авиационном заводе, где и отец.
   Я родился в марте 1948 года. Как мне объяснили, мое имя Шамиль переводится как "услышанный богом". Что касается фамилии Тарпищев, то тут нет прямого перевода, но мой двоюродный брат Тагир вычитал в старых книгах, что это "житель узкой пещеры". Наша фамилия встречается нечасто, но недавно в одной из газет я прочитал, что вручили награду милиционеру Тарпищеву. Однофамилец. О родственниках в разных странах я уже рассказал...
   Моя сестра Эльмира моложе меня на четыре года. Она закончила авиационный институт. Почему авиационный? Потому что авиация, с которой на всю жизнь связал себя отец, с детства сидела в наших головах: на эту тему у нас дома было много разговоров.
  После окончания института Эльмира двадцать лет проработала экономистом-программистом в знаменитом закрытом НИИ радиопромышленности. Там они занимались серьезными проектами, но их всех разогнали. Правда, ее программы, точнее, их математическое обеспечение, до сих пор крутятся на самых высоких в прямом смысле этого слова орбитах.
  Когда сестренка была маленькой, она все время ходила за мной следом - как сейчас ее четырехлетняя дочь Алия ходит по пятам за моим сыном Амиром. Эльмира даже помнит, как я пошел записываться на теннис. Я тогда взял ее с собой, куда было ее девать?
  Росли мы в большом доме, где дети жили на каждом этаже, в каждой квартире. И все мы между собой дружили. Эльмира до сих пор перезванивается со многими из друзей нашего детства. Выглядели мы обычной советско-московской семьей. Соседи жили дружно, мы вместе отмечали все праздники - и русские, и татарские. Не имело значения - чьи. Собиралось много народу, было весело, шумно. Мы росли, и родители все больше жили нашей жизнью. Отец до самого конца интересовался всеми моими делами. Часто ребята из сборной, те, что не москвичи, останавливались не в гостинице, а у нас дома. Когда я в Москве - полон дом народу.
  Мои родители жили в окружении родни: никто из близких не терял друг друга из виду. Со стороны отца, как я уже говорил, у меня есть двоюродный брат Тагир, а со стороны матери - три двоюродных брата. И один из них, Амир Кудяков (в последние годы он работал в "Росвооружении"), меня воспитывал, хотя был всего на четыре года старше. Как наши родители общались между собой, так и мы теперь поддерживаем отношения. Братьев я собираю регулярно. У них уже у всех свои сыновья...
  Мы поменяли в Москве несколько адресов. Наши переезды с квартиры на квартиру выстраиваются таким образом. Вначале мы жили в Печатниковом переулке - это район Трубной площади. Место, где я родился. Потом, в начале 50-х годов, мы переехали на Ленинградский проспект, к стадиону Юных пионеров. В 1-м Боткинском проезде, 6, в большом одиннадцатиэтажном доме, на десятом этаже, в коммунальной квартире № 133 нам дали одну комнату.
   Из окон кухни можно было наблюдать, как тренируются велосипедисты на знаменитом треке стадиона (СЮПа, как все его называли). Эту комнату отец получил от своего завода "Знамя труда" как передовик производства.
  Потом мы опять переехали, но совсем рядом - на другую сторону Ленинградского проспекта, на улицу Новая Башиловка. Нам тогда помог генеральный конструктор ильюшинской фирмы Геннадий Новожилов. Я уже играл в сборной и, когда представился случай, обратился к нему за содействием. Благодаря Новожилову нам выделили отдельную двухкомнатную квартиру на четверых: в одной комнате - родители, в другой обитали мы на пару с Эльмирой.
   Квартира хоть и была отдельная, но маленькая, вот почему отец все еще стоял у себя на заводе в очереди на улучшение жилья. И когда "Знамя труда" построил свой дом на Беговой улице, известный как "дом на ножках", мы получили там уже трехкомнатную квартиру и снова переехали поближе к стадиону Юных пионеров.
   Я уже не один год работал тренером сборной команды СССР, но поскольку теннис для спортивного начальства считался не самым престижным видом и поэтому его не интересовал, то рассчитывать, что мне дадут собственную квартиру, не приходилось. Так я до 39 лет и жил вместе с родителями. Это меня до поры до времени не особенно волновало, потому что я почти все время был в разъездах, на соревнованиях. А когда оказывался в Москве, на сборах, то чаще жил с командой в гостинице. Я купил себе первую машину - зеленые "Жигули", "шестерку", когда мне исполнилось 32 года.
  Но рано или поздно передо мной, как перед любым взрослым человеком, должен был встать квартирный вопрос. Хотя я еще оставался холостяком, но пришла пора заводить свой угол.
  Единственный вариант жить отдельно от родителей - это купить кооперативную квартиру. Но тут возникли сложности. Когда отцу давали квартиру на Башиловке, то комнату в Боткинском проезде велели сдать заводу, и я тогда не смог в ней остаться жить. А после того как отец получил трехкомнатную квартиру в заводском доме на Беговой, я, по тогдашним законам, вообще не имел никакого права на отдельную квартиру, потому что был прописан на большой площади. Вот почему, когда возник вопрос о покупке кооперативной квартиры, начались проблемы из-за метража.
   Квартира на Беговой у нас была хоть и трехкомнатной, но жилось в ней тесновато. Однако все равно на человека выходило больше положенной в Москве нормы, пусть и всего на несколько метров. Решал я эту задачу с помощью зампреда исполкома Моссовета Анатолия Ивановича Костенко: он любил и играл в теннис. Благодаря такому увлечению зампреда я вступил в кооператив и купил трехкомнатную квартиру в 42,4 квадратных метра в доме на Хорошевском шоссе.
   Когда наш дом построили, то стали по жребию распределять - кому на каком этаже жить. На жеребьевку я взял с собой приятеля, математика Женю Белова. Мы с ним, затаившись, наблюдали, как разыгрывался возникший скандал, - какая же жеребьевка у нас без скандала? Я показал Жене на одного мужчину: "Видишь того, кто больше всех шумит? Он точно первый этаж вытащит". И действительно - мужчине досталась квартира на первом этаже.
  А про себя я думал: "Десятый этаж наверняка уже облюбовали для себя члены правления, им положено выбирать квартиры без жребия. Вот если бы мне достался девятый, было бы нормально". Иду к столу и вытаскиваю... девятый этаж. Такое везение у меня еще со школы: на экзамене, бывало, я знаю максимум три билета из тридцати, но вытаскиваю именно то, что надо...
   Квартира появилась у меня много позже нашей с Анжелой свадьбы, и поначалу нам негде было жить: дом еще строился. Поэтому около полутора лет мы снимали "угол". Сначала начальник хозяйственного управления "Минмонтажспецстроя" Анатолий Константинович Строганов сдал нам деревянный дом в Ватутинках под Москвой. Потом мы снимали жилье на улице Дмитрия Ульянова. И даже когда наш кооперативный дом был готов, мы долго в него не въезжали: квартира еще до вселения требовала ремонта - хотелось сделать ее такой, какой она виделась нам в мечтах, хотелось обустроить ее на приличном уровне. Заниматься же всем этим было некогда - я все время был в разъездах...
  Что касается моего переезда в "президентский" дом в Крылатском, то это целиком инициатива Бориса Николаевича. Сначала это недостроенное здание на Осенней улице предназначалось знаменитому "кремлевскому" 4-му медицинскому управлению с его спецполиклинниками. Собственно, в этом помещении и предполагалось открыть очередную поликлинику для большого начальства. Но денег у советской власти уже не хватало, и стройка оказалась замороженной. После 1991 года дом попал в ведение Управления делами adminистрации Президента. Сделать резиденцию Президента в многоквартирном, пусть и небольшом, доме пришло в голову самому Ельцину. Он как-то при мне сказал, что хотел бы на пенсии жить рядом с друзьями. Учитывая, кто сейчас живет в этом доме, следует отметить, что Президент здесь в расчетах ошибся. Стройку быстро закончили, а для соседства отобрали близких к Президенту людей: Коржакова, Ерина, Суханова, Грачева, Юмашева, Гайдара. Так я оказался в одном доме с Ельциным.
   У меня всегда работа стояла на первом месте, все остальное отходило на второй план. Может быть, поэтому я так поздно завел семью. Я женился в 39 лет, в 1987 году. Наш старший сын Амир родился в том же 1987-м.
  Поздняя женитьба... Рождается сын, потом второй... Наверное, я их слишком сильно люблю и потому балую, что сказывается на их воспитании не лучшим образом. Но я же так редко вижу их.
   Когда я играл в Германии на турнирах ветеранов, то брал с собой старшего сына. Ему тогда уже исполнилось года четыре... Каждый день у нас были переезды в другие города (я сам за рулем), каждый день - новые матчи. Приезжаешь в клуб, начинаешь играть, а ребенка оставляешь на специальной детской площадке. Но он вырывался на волю, уходил на корты, чем-то там занимался. Как-то раз я играл, а он вышел на площадку: "Давай, папа, я линии подмету".
   Однажды, выиграв и уходя с корта (за три года, выступая первым номером в команде, я проиграл всего один матч), я встретил по пути в раздевалку директора клуба. Вижу, что он хочет мне что-то сказать, но как-то мнется. Потом решился: "Ваш сын со второго этажа такому-то пописал на голову". Подозвал Амира: "Маленький, почему ты это сделал?" Сын объяснил: "Папа, он меня обидел, и я долго его выслеживал". Оказывается, Амир затаил обиду, "сидел в засаде", ждал, когда сможет расквитаться.
   Нам, как я уже упомянул, приходилось много ездить по разным городам и городкам. Как-то часов в семь утра, когда надо было снова выезжать, я стал будить сына. Сам понимал, что это уже надоело ребенку: каждый день одно и то же. И вот, чтобы он проснулся, говорю ему: "Шамиль, вставай, нам дали новую машину. Давай пойдем, порулим". Я надеялся, что он "клюнет" на машину, поднимется, а он: "Папа, ты меня заездил..."
  Я и дальше буду называть Амира Шамилем - так мне уже и самому привычнее. Он рос не в меру возбудимым мальчиком - был очень чувствительным. С семи лет занимается теннисом, до этого ходил на плавание и фигурное катание. Я боялся его травмировать психологически, поэтому в детских турнирах он долго не играл. Хотя многие сложности в прошлом, но к соревнованиям Шамиля я стал подпускать только сейчас. Он падает, но пытается достать любой мяч, плачет, но играет, цепляясь за каждое очко. Совсем маленьким, играя в футбол, он старался как мог, чтобы мяча не отдавать, а если его отнимали, то играл в подкатах.
   Шамиль предрасположен к парной игре, что удивительно в его возрасте. Это странно потому, что обычно к парной игре тяготеет тот, кто не любит бегать и поневоле, скрывая этот недостаток, все время идет к сетке. Но такое прикрытие проявляется больше у взрослых. Шамиль же бегает легко и много, но обожает парные комбинации. Может, оттого, что любит на корте быть советчиком, даже если партнер сильнее его. Если я встаю играть с ним пару, он и меня начинает учить, где надо стоять, как играть. А вот ему самому невозможно сказать прямо: "Делай так!" Его к этому надо подвести. Почему я не тренирую собственного сына? Потому что для меня подобное "развлечение" труднопереносимо.
  В теннисе есть такие правила, которые для всех являются аксиомой. Для всех, кроме Шамиля. Времени на разного рода подходы у меня всегда мало, и когда я пытался его просто заставить, пытался переломить, то убедился, что занятие это бесполезное.
  Если же провести определенную подготовительную работу, со множеством примеров, он готов исполнить все, что ему скажешь. А если приказываешь, он тут же начинает спорить, доказывать, что именно ты ничего не понимаешь: "Папа, так, как играл в теннис ты, уже никто в мире не играет!" - "Как же так? Я капитан команды на Кубке Дэвиса. Я подсказываю Кафельникову, первой ракетке мира! Он же слушается, делает, как я советую". А сын выдает мне в ответ: "А что, Кафельников умеет играть в теннис?" Тогда я подвел его к Кафельникову и сказал: "Женя, вот у Шамиля сомнения по поводу твоей игры". Евгений серьезно спросил у "критика": "Ты действительно так считаешь?" Не помню точно, что ответил мой сын, но как-то хитро выкрутился.
   Я взял Шамиля в Америку на матч Кубка Дэвиса США - Россия, чтобы у него появилось серьезное понимание тенниса, чтобы он увидел его изнутри. И когда Сафин проиграл матч Курье, Шамиль подошел ко мне: "Папа, я сейчас не могу ни с кем разговаривать". - "Почему?" - "У меня до сих пор мандраж". Он так переживал, так был расстроен, что долго не мог прийти в себя.
  К своему младшему сыну (Филипп родился 4 января, и в 1999 году ему исполнилось пять лет) я отношусь уже по-другому. Стараюсь с самых малых его лет бывать с ним чаще, много общаться, сам укладываю его спать. Младший достался Анжеле еще тяжелее, чем Шамиль, и нервная система у Филиппа еще не устоявшаяся. Ему необходимо все время что-то объяснять, и если долго объясняешь, он начинает выполнять. А вот окрик он совершенно не воспринимает.
   Собственно, его старший брат маленьким так же моментально возбуждался, а сейчас по сравнению с прежними годами он просто образец спокойствия. Говорят, что и я в нынешнем возрасте Шамиля имел такой же характер, тоже цеплял все мячи и так же часто плакал. Плачешь же от обиды, а не от боли. От того, что стараешься, делаешь все что можешь, а тебя обыгрывают.
   И Шамиль-младший идет точно по моим следам: слезы на корте текут и текут. Но случись драка, он будет биться с утра до вечера, пока не упадет без сил. Как-то трое ребят, постарше, чем он, сбили его приятеля с велосипеда. Так эти двое маленьких дрались, не убегали: их колотят, а они снова лезут. Пришел домой, ничего не рассказал. Потом только все раскрылось. У него на многое в жизни уже есть свои оценки. Есть и друзья, но выбор их, на мой взгляд, странный, не поддается порой объяснению. Играть, гулять он может со многими, но дружить со всеми подряд - никогда. Шамиль спортивный, хорошо координированный мальчик. Я попытался приучить его к футболу, наверное, помня свои детские огорчения из-за маминого запрета (об этом впереди). Но Шамиль не захотел идти в футбол, отказался наотрез. А сейчас мне выговаривает: "Почему ты меня отдал в теннис, а не в футбол?"
   Когда на меня обрушился вал обвинений в бульварной прессе, когда против меня началась кампания и меня принялись "закапывать", Шамилю уже исполнилось восемь лет. В Новогорске, при Академии тенниса, мы организовали свою общеобразовательную школу. Шамиль ездил туда учиться, но к нему стали приставать ребята. Дома он ничего не рассказывал, не повторял того, что говорили одноклассники о его папе, а дрался с ними и возвращался хорошо потрепанным, становясь все более и более озлобленным. Мне пришлось перевести его в обычную сельскую школу - рядом с загородным домом, в котором мы живем постоянно. Шамиль проучился в ней год, а уже потом я перевел его в лицей, тоже неподалеку. Там изучают языки, а главное - изобразительное искусство. Шамиль у нас - человек творческий: у него тяга к краскам. Впрочем, возможно, я невольно отбил у него этот интерес: сейчас Шамиль много ездит со мной и заниматься чем-то еще, кроме учебы и тенниса, ему сложно. Я сам переживаю: у сына задатки во многих областях, а я своим расписанием невольно мешаю их развитию.
  Я переехал жить за город, и большая удача, что Юрий Михайлович Лужков дал мне, своему советнику, такую возможность - заниматься лишь несколькими спортивными проектами. Это не поглощает всю мою жизнь, что являлось необходимым условием, когда я работал в Кремле. Моя главная, среди прочих, обязанность в Москве - Кубок Кремля...
   Как известно, все, что ни делается, делается к лучшему. Если бы в моей жизни ничего не изменилось, и я бы оставался работать в Кремле, то не имел бы никакой возможности каждое утро общаться с сыновьями. Вообще-то это трагедия - нестыковка жизни в семье и работы на высоком уровне управления. Меня сейчас не надо спрашивать, что важнее...

По материалам порталов belopolye.narod.ru;.temakazan.ru.