1 апреля 16:32 | автор: Юлия Ниткина
Хорошая шутка для Роджера.
1 апреля день рождения девушки, которая сама давно уже не выходит на корт. Или выходит, но только чтобы заключить в объятия ликующего победителя. В общем, сегодня день рождения Мирославы Вавринец. Знаете такую? Конечно, кто ее не знает. Сплетничать нехорошо, а вот попытаться разобраться в феномене «Мирка» можно.
Итак, немного о биографии Мирки. Мирослава Вавринец родилась в 1978 году в словацком городе Бойнице. Ей было всего два года, когда ее родители бежали с ней в Швейцарию и открыли дело в городке Кройцлинген на Боденском озере, что в полутора часах езды от Базеля, родного города Роджера Федерера. Отец Мирослав и мать Драгомира и поныне владеют там ювелирным магазином. Папа Мирослав в прошлом занимался легкой атлетикой (метание копья), а в дальнейшем стал страстным спортивным болельщиком.
Одной из спортивных страстей папы Мирослава был теннис, и осенью 1987 года он вместе с семьей отправился на турнир в Фильдерштадт — там играла Мартина Навратилова и у нее был день рожденья. Отец Мирки был большим поклонником таланта Мартины и умудрился вручить ей подарок. Теннисная звезда радушно отнеслась к семье Вавринец, провела с ними несколько дней и в конце концов обратила внимание на Мирку. Навратилова спросила девочку, играет ли она в теннис. «Нет, я занимаюсь балетом», — ответила та. «У тебя есть данные, стоит попробовать», — сказала великая теннисистка. Может, этим бы все и закончилось, если бы не широкая душа Навратиловой. Когда она узнала, что Вавринцы выходцы из Словакии, а живут в Швейцарии, она позвонила своему другу Иржи Гранату, который жил в Цюрихе, и попросила организовать для Мирки первый урок. Позднее Мартина прислала девочке одну из своих ракеток. Роджер Федерер обожает эту историю и он просто в восторге от того, что сама Навратилова способствовала знакомству Мирки с теннисом, а, следовательно, и с ним самим.
В дальнейшем в своих занятиях теннисом Мирка проявляла недюжинное упорство. После победы в национальном чемпионате среди юниоров 15-летняя девушка сказала в интервью журналу «Smash»: «Теннис – моя жизнь. Но работать со мной нелегко. Иногда я могу быть очень упрямой». В 2000 году Мирка была в первой мировой сотне (лучший показатель в рейтинге — 76) и в составе сборной команды Швейцарии поехала на Олимпийские Игры в Сиднее, чтобы вместе с Роджером выиграть для Швейцарии бронзовую медаль в миксте. С тех пор Олимпиады имеют для Роджера особое значение, чаще всего он применительно к Олимпиадам вспоминает две вещи — как встретил Мирку в Сиднее и как нес флаг сборной в Афинах.
Общие интересы, а также веселый нрав Мирославы сделали свое дело. «Тогда у меня было ноль титулов, и я совершенно не умел общаться с прессой. А между тем связи со СМИ приобретали большое значение, и я попросил Мирку стать моим пиар-менеджером. Так что вскоре она оставила свою карьеру и сосредоточилась на моих делах», — рассказывает Роджер. Правда, сама Мирка утверждает, что вынуждена была оставить карьеру из-за повторяющейся травмы ноги, а предложение о работе Роджер сделал, чтобы поддержать ее. В общем, по той или иной причине свой последний матч Мирка сыграла в 2002 году, после чего вплотную занялась жизнью Федерера.
Вместе они уже 8 лет. Мирослава ведет записные книжки Роджера, контролирует его кошелек, составляет расписание встреч, работает с журналистами. Она стала для него менеджером, агентом, телохранителем, пиарщиком, спарринг-партнером, тренером и вообще всем на свете. Многие даже называют его подкаблучником, поскольку ни одно решение он не принимает без совета со своей боевой подругой. Говорят даже, что именно из-за Мирки Роджер остался без постоянного тренера. Во всяком случае, бывший теннисист, а ныне комментатор Пэт Кэш именно Мирку винит в том, что в 2004 году Федерер уволил своего тренера Петера Лундгрена, с которым он работал с 1998 года, потому что из-за лишнего человека в поездках Мирке приходилось «мыть слишком много посуды и слишком много заниматься уборкой».
Этот сложившийся в свое время образ Мирки как властной недалекой женщины, которая думает только о себе, не считаясь с его карьерными интересами, сам Роджер категорически не приемлет. Он считает, что именно благодаря советам этой девушки без тренерской лицензии он стал тем, кем является, и выиграл почти все, что только можно выиграть в теннисе: «Она не из тех девушек, которые говорят «сколько можно тренироваться, сколько ты еще будешь торчать в зале…». Она двигает меня вперед. Кто-то поймет это, кто-то нет, но она особенная. Если бы она не была такой, мы не были бы вместе столько времени». Более того, Роджер делает все для того, чтобы все вокруг видели Мирку такой, какой он сам ее видит. В 2004 году ему даже пришлось возобновить контракт с IMG, которая ведет дела всех крупнейших теннисистов: «сейчас, когда я стал известнее, Мирке приходится многим отказывать из-за нехватки времени. Она выглядит человеком, который говорит «нет» в 95% случаев, поэтому все считают, что она плохая. А я этого не хочу».
Сейчас у Роджера трудный период, и особенная Мирка старается поддержать Роджера как может. После того как Федереру поставили диагноз «мононуклеоз», Мирка вспоминала, как Роджер поддерживал ее после травмы, и говорила: «Тогда он помог мне. Теперь моя очередь помогать ему». И она помогает. Мирка хоть и считает, что Роджер «правильный loser», то есть умеет переживать неудачи правильно, все равно подстраховалась — в их команде на всякий случай появился некий пан Ковач, психотерапевт и еще один выходец из бывшей Чехословакии: «Я познакомилась с ним в Праге, а потом порекомендовала Роджеру — они великолепно понимают друг друга». И сейчас, когда Роджеру требуется «взгляд со стороны», он спокойно сообщает о том, что ищет постоянного тренера и, кажется, абсолютно не боится Миркиных побоев из-за лишней посуды, на которые с удовольствием намекала «желтая» пресса. Кажется, прав был Патрик Макинрой когда говорил, что Мирка прекрасно справляется со своими обязанностями.
Еще Мирка предусмотрительно пытается развить какой-нибудь совместный с Роджером бизнес, не дожидаясь конца его карьеры. Так, с ее подачи они выпускали духи Feel the Touch. Конкурировать с крупными брендами оказалось сложно, но они, по словам Роджера, «честно делали все сами от начала до конца: составляли аромат, подбирали ноты, придумывали упаковки, флакончики».
Даже корову Джульетту, подаренную Федереру восторженными швейцарскими болельщиками после первой победы на «Уимблдоне», опекала Мирка. Она приискала ферму в горах Швейцарии, где поселила Джульетту, при этом снабжала ее кормом и навещала до самой безвременной кончины бедного животного в 2005 году. А теперь Мирка ухаживает за Эдельвейсом, ребенком Джульетты.
Что же касается досуга, то Роджер и не скрывает, что слово Мирки для него закон: «Когда мы на каникулах, я вообще делаю все, что она скажет». Они оба обожают пляжи и музыку, любят пробовать разные национальные блюда (Мирка увлекается индийской кухней и аюр-ведой). Им нравится проводить время дома или в маленьком отеле (любимое место — Мальдивы), а путешествуют вместе потому, что во время долгих перелетов могут побыть вдвоем. Роджер позволяет Мирке одевать его, ходит с ней по магазинам, отмечает свои победы, играет в карты, смотрит телевизор… Сам он объясняет свою привязанность очень просто: ««Я счастлив, если у меня есть время побыть с Миркой. Мы можем посмотреть телевизор или пойти пообедать только вдвоем… Мы не смотрим кино, потому что Мирка засыпает! Зато мы смотрим National Geographic вместе, ведь мы оба любим животных. Лучший выходной для меня — это когда рядом нет никого, кроме Мирки. Я счастлив, когда моя девушка счастлива. Мне нравится чем-то радовать ее, потому что там, за стенами нашего дома она делает абсолютно все для меня». Ну что тут можно добавить?
Конечно, Мирославу вряд ли можно считать «божьей коровкой». Она, очевидно, жесткая дама с отличной деловой хваткой. Она находится рядом с Роджером абсолютно всегда и везде, болеет за него на каждом турнире и даже, по слухам, прибегает к магии Вуду, протыкая иголками куклы его соперников. Но вполне возможно, что Роджеру, покинувшему дом в возрасте 16 лет, как раз и нужна такая женщина-мать. При этом она, как умная женщина, ладит с его родителями, не уставая нахваливать маму Роджера Линетт: «Я очень люблю его маму. Она такая заботливая. И она дала жизнь такому чудесному, счастливому ребенку». Еще у Мирки хорошее чувство юмора, с которым она ответила на вопрос, что ей не нравится в Роджере: «Мне не нравится, что он не разговаривает со мной, когда смотрит телевизор или читает газету». А потом, помолчав, с чувством добавила: «А нравится, что он отзывчивый, честный и …счастливый!». А Роджер, похоже, уверен, что его Мирка — абсолютное совершенство: «Мы просто одинаково смотрим на жизнь, у нас общие ценности, мы чувствуем друг друга, одинаково ощущаем себя по отношению к миру, оба открыты, готовы прийти на помощь, можем подолгу говорить друг с другом — это тоже очень важно. В общем, такие хорошие, получается… (Смеется). Но про нее все это чистая правда: она невероятно милая девушка!».
Правда, жениться на Мирке Роджер пока не собирается. А может и собирается. Ведь в последнем интервью Миркина мама сначала опровергла очередные слухи о беременности дочки, а потом рассказала, что свадьба, вроде бы, планировалась в каком-то словацком замке, но от этой мысли отказались, т.к. Роджеру «понадобилось бы слишком много телохранителей». А сами они все время говорят, что «еще молоды и успеют об этом подумать», хотя в принципе оба «нацелены на семью и хотят иметь детей». Сам же Роджер, на вопрос о возможном наследнике, ответил недавно довольно резко: «Я даже не собираюсь комментировать это».
Есть еще один постоянно обсуждаемый вопрос — Миркина внешность. Многим (особенно юным особам женского пола) не нравится в ней абсолютно все. Ей ставят в вину то, что она, мягко говоря, не модель, а грубо говоря —толстая. Про нее пишут, что, в попытках выглядеть сексуальнее, она одевается, как трансвестит. Без конца вспоминают ее любимые сумки от Луи Вуиттона и платья от Гуччи. А еще один бывший профессиональный игрок, а ныне американский комментатор Лейф Ширас (Leif Shiras) высокомерно зацепил сразу и Федерера, и Агасси, сказав: «Ребята с таким статусом могли бы найти себе что-нибудь получше». По счастью, Федерер — «другой» (так он сам сказал), и его «не пугает в женщине наличие мозгов». И разве не здорово, что великий спортсмен связал свою жизнь с «обычной, нормальной, хоть и очень милой», по характеристике журнала «Вог», женщиной?
Роджер Федерер — отличный теннисист, а не поэт. Значит, только истинное чувство могло вложить в его уста такие слова: «До тех пор, пока я просыпаюсь по утрам и вижу ее рядом с собой, все остальное не имеет значения». В таком случае все остальное не должно иметь значения и для нас.
www.sports.ru/tennis.
