В ноябрьском номере журнала "PROСПОРТ" (Казахстан) на вопросы корреспондента отвечает "НАШ" Андрей Голубев.Напомню , что Андрей недавно во второй раз подряд выиграл астанинский турнир «Кубок Президента» (смотрите соответствующую тему Форума).Предлагаю ознакомиться с данным интервью:
– Ракетки часто ломаешь?
– Иногда бывает. Когда не могу сконцентрироваться и начинаю из-за этого сильно нервничать, могу и сломать ракетку.
– Публика, которая приходит на казахстанские соревнования, отличается от той, какую можно видеть на турнирах в Европе, США или Австралии?
– Немножко отличается, конечно. Ведь культура тенниса в Казахстане только зарождается, развивается, а в других теннисных странах она уже имеет сложившиеся традиции, многолетнюю историю. Но я все равно вижу, как в Казахстане происходят некоторые подвижки в этом плане. Так в прошлом году было меньше болельщиков на Кубке Президента, чем в нынешнем розыгрыше. Понемногу люди начинают интересоваться, узнавать правила, понимать тонкости игры. Люди начинают аплодировать в действительно уместных для этого ситуациях.
– Получается, что по телевизору в Казахстане большой теннис вообще не смотрят?
– Ну, получается, что так. Но это можно понять. Соревнования ведь показывают исключительно по спутниковым каналам, смотреть которые имеют возможность далеко не все.
– Когда мы сможем увидеть на четвертьфинале казахстанского теннисного турнира такое количество зрителей, какое посещает челленджер с таким же призовым фондом 125 000 долларов где-нибудь в Европе?
– Это сложный вопрос. Конечно, в Италии, например, зрительский интерес куда выше, чем здесь. Но это и понятно, потому что в Италии турниры организовывают теннисные клубы, которых там очень много. В каждом клубе насчитывается по 200 – 400 членов, которые приходят туда не только тренироваться, но и просто провести время, посетить тренажерный зал, поплавать в бассейне, и заодно ходят на матчи. Огромное значение имеет инфраструктура, которую надо постоянно развивать.
– То есть Астанинский теннисный центр значительно уступает по оснащению иностранным центрам?
– Нет. Не в этом дело. Я говорю о том, что в Казахстане нет такого количества теннисных клубов, а Национальный теннисный центр Казахстана в Астане я, наоборот, могу назвать очень хорошим, это отличная тренировочная база, изначально приспособленная для большого тенниса. Поэтому и турниры здесь проводить очень удобно. Чаще теннисные соревнования в закрытых помещениях проводятся в каких-то простых спортивных комплексах, площадки которых предусмотрены для проведения волейбольных или баскетбольных матчей. Тот же спортивный комплекс "Олимпийский" в Москве просто огромный, но ведь он не теннисный. Для того чтобы проводить там теннисные соревнования, нужно его переоборудовать, и это, конечно, сказывается.
– А хотелось бы сделать замечания организаторам?
– Нет, замечания делать не стану. В целом турнир был организован хорошо. Без недочетов не бывает, конечно. Можно, наверное, было сделать бесплатное питание для участников турнира.
– А как бы ты оценил действия мальчишек и девченок, подающих мячи или полотенца? Было заметно, что ты не всегда ими доволен.
– Опять же,все сразу ниоткуда не возьмется. На турнирах «Большого шлема», у которых столетняя история, все службы работают очень четко, но и там случаются разного рода ошибки. В разгар борьбы, когда на кону стоит выход в полуфинал Челленджера, я, конечно, могу как-нибудь недовольно глянуть на этих детей, которые долго не могут разобраться, кто же должен подавать мне мячи, но я понимаю, что для того, чтобы все было, безукоризненно, нужно время.
– Большой теннис – какой вид спорта?
– Это спорт, в котором ты должен быть эгоистом, интеллектуалом, технарем. Ты должен думать о себе, ты должен знать обо всем, что умеет соперник, ты должен понимать, как использовать это знание, и ты должен уметь его использовать. Допустим, я знаю, что мой будущий соперник хорошо играет в высоком темпе, на быстром мяче, на скорости. Значит, я должен ему этот темп сбивать – подавать, может быть, надо не 200 км в час, а 150. Где-то надо играть спокойнее. Для всего этого должен быть богатый арсенал – техника.
– Почему ты выбрал теннис?
– Очень просто – родители привели. В начале родители настаивали на моих занятиях, а теперь не представляю свою жизнь без этой игры.
– Это все решается самим игроком, а тренер выступает в роли мотиватора? Или же план на матч придумывает тренер, а игрок его уже реализует?
– Все решается совместно спортсменом и тренером. Но иногда получается так, что я играю на турнире без тренера, тогда все приходится решать самому. Так, пока я играл на Кубке Президента в Астане, мой тренер был в Италии по другим делам. Но он, конечно, наблюдал за моими матчами, играми соперников в интернете и давал свои рекомандации.
– Разве Кубок Президента транслировали в сети?
– Да. К сожалению, только с одной камеры. Телевизионщики приехали только на финал.
– В большом теннисе игру двух спортсменов обслуживают 15 человек, в другом виде спорта такого не увидишь...
– Ну так теннис изначально был игрой аристократов. Сначала, правда, был один судья, и только позднее на теннисных матчах стали работать лайнсмены, чтобы облегчить работу главного арбитра. С нынешними скоростями одному человеку очень трудно успеть за всем, точнее нерально. Дети, подающие мячи, появились для того, чтобы сократить время матча и чтобы игра длилась не 3, а 2 часа.
– За преденами корта часто используешь крепкие выражения?
– Очень редко. Когда на нервах, могу сорваться. Но стараюсь держать себя в руках, не ругаться. На корте, конечно, могу сказть что-нибудь этакое, когда недоволен собой, но стараюсь помягче. Чаще всего говорю "ёпонский бог".
– Большой теннис – это очень "голосистый вид спорта". Почему игроки кричат на корте?
– Чаще кричат девушки, но иногда мужчины. Производить усилие на выдохе легче. Трудно объяснить, зачем при этом кричать. Видимо, какую-то роль играет энергия голоса. У меня тоже такое бывает, но я не помню, когда кричал на корте последний раз. Кроме того, думаю, такие крики и стоны прибавляют зрелищности теннису, особенно женскому.
– Тебя рыжим никогда не называли?
– Нет. Я себя рыжим не считаю.
– Как тебя нашла Казахстанская федерация тенниса?
– Не припомню уже, на каком-то турнире ко мне подошел представитель федерации большого тенниса Казахстана, сделал мне предложение о том, чтобы я принял казахстанское гражданство. Я немного подумал, посоветовался с родными и близкими и согласился.
– Пришлось отчего-то отказаться, когда ты стал казахстанцем?
– В принципе нет. В России у меня особых шансов пробиться не было. Если честно, меня на родине даже немного подзабыли. Я играл в российских сборных в возрастных категориях до 14 лет и до 16 лет. А после того, как уехал тренироваться за границу, мне даже звонить перестали. А когда я увидел, что у Казахстанской федерации есть большие возможности, когда я понял, что у меня в Казахстане будут серьезные возможности, решил, что это будет правильный ход.
– Ты гордый?
– Ну, достаточно гордый. В теннисе, как я уже говорил, необходимо быть гордым и эгоистичным. Потому что иногда ты играешь с соперником заведомо более слабым и не можешь сконцентрироваться, и тогда гордость помогает собраться. Да и вне спорта гордость, мне кажется, полезное качество. Ведь гордый человек никогда не угодит "под каблук", не окажется в дураках. Я так думаю.
– Ты осторожный?
– В некоторой степени да, но только не на корте. Если бы я был осторожным в игре, то, наверное, не "фигачил" бы так по заборам. А в жизни всегда стараюсь следить за каждой мелочью в любом деле.
– Ты умный?
– (Смеется.) Я считаю, что умный. Несмотря на небольшой возраст, у меня к 22 годам уже довольно большой жизненный опыт. С 15 лет я начал самостоятельную жизнь без родителей, еще и за границей. 7 лет прожил в Италии. Поездив по миру, пережив разные хорошие и плохие ситуации, ты учишься и знаешь, что делать в дальнейшем. Я теперь многое знаю. Кстати, я думаю, что можно школу закончить на "пятерки", но не быть достаточно успешным, и наоборот.
– Ты везучий?
– Думаю, да. Было бы опрометчиво на моем месте предполагать, что я не везучий.
– Как тебе холодный астанинский ветерок?
– Да, в общем терпимо. Я родом из Волгоградской области, а там тоже бывает дунет так, что мало не покажется. Поэтому я привычный к такой погоде.
– Припомни свою самую большую победу?
– Ну, если говорить об отдельном матче, то это победа над Маратом Сафиным в прошлом году. Ведь можно сказать, учился играть, глядя на игру Марата. А если говорить о турнире, то я выигрывал несколько соревнований. Самой приятной, наверное, была победа на Челленджере в Германии. Этот турнир проходит почти в то же время, что и турнир «Большого шлема», поэтому часто теннисисты, выбывшие из него, заявляются на второй неделе на тот Челленджер в Германии. Были серьезные соперники, и победить было особенно приятно.
– Некоторые спортсмены говорят, что чувствуют свой организм буквально, как таблицу Менделеева. Ты когда во время игры пьешь все эти цветные напитки, обогащенные минералами и витаминами, тоже чувствуешь, чего не хватает твоему организму или просто хаотично делаешь по глотку?
– Нет. Я начинаю чувствовать нехватку физических сил для выполнения того или иного приема и тогда добавляю в организм витамины и минералы. Причем я всегда стараюсь заранее набрать с собой побольше всякой воды, чтобы всего хватило на весь матч, каким бы долгим и упорным он ни получился.
– Твой любимый город?
– В Австралии – Мельбурн, в Европе – Рим, Санкт-Петербург.
– Сколько знаешь языков?
– Русский и итальянский в совершенстве. На английском могу общаться.
– За сколько времени можно выучить язык?
– Если находишься в стране, где говорят только на этом языке, то спокойно можно овладеть за 3 – 6 месяцев.
– Пока жил в Италии, наверное, влюбился в итальянскую кухню...
– Я вообще гурман. Полюбил разные виды пасты. Очень вкусные в Италии делают разные соусы, которые я не пробовал больше нигде.
– С казахской кухней успел познакомиться?
– Ну, а как же? (Смеется.). Манты, бешбармак, казы – очень понравилось.
– И какая кухня любимая – итальянская, русская или теперь, может быть, казахская?
– Я бы, наверное, сделал хороший микс.
– В паспорте у тебя написано «русский»?
– Да. Родители и все родные – русские. Хотя я своих дедушек при жизни не застал.
- Но мы же все родом из большой многонациональной страны СССР. Все народности перемешались.
- Насколько я знаю, других национальностей и народностей у меня в роду нет.
– Можешь в одном предложении описать русского человека?
– Сам наживает свои проблемы.
– Одежду покупаешь себе?
– Да нет. Особо не зацикливаюсь на этом. Бывает, что за полгода ничего не покупаю, но бывает и за два дня обновлю половину гардероба.
– Когда ты последний раз дрался?
– Не припомню. Я, в общем, неконфликтный человек, считаю, что всегда можно объясниться. Драка – это последнее дело. Хотя, конечно, если кто-то достанет, могу и врезать.
– Ты выиграл Кубок Президента в Астане во второй раз подряд. А о чем подумал, когда впервые увидел турнирную сетку в этом году?
– Что будет не просто – приехали хорошие сильные игроки. Что будет сложнее, чем год назад. Я вообще в прошлом году чувствовал себя лучше – у меня тогда была сумасшедшая форма. Сейчас, в общем, тоже не жалуюсь, но все же готов не настолько качественно, как год назад.
– Ты играешьв паре?
– Бывает, конечно. А бывает, стараюсь сосредоточиться на одной сетке. Многие ребята играют и пару, и одиночку, и, конечно, одно на другое наслаивается. Я в Астане предпочел бегать за одним зайцем.
– Из исторических личностей хотел бы с кем-то встретиться, спросить о чем-то или может быть предъявить претензии?
– Хотел бы спросить Михаила Афанасьевича Булгакова, как он писал "Мастера и Маргариту". В трезвости или в измененном состоянии сознания? Это интересно.
– Назови лучших теннисистов.
– Джон Мэкенрой – это 100 %. Сампрес, Федерер, Агасси.
– Твои самые большие премиальные за карьеру?
– Наверное, когда я играл в финале питерского турнира в прошлом году. Я там заработал, вычитая налог, 80 000 долларов.
– Ты азартный?
– Казино, карты не люблю. Если я и азартный, то на корте.
– Веришь в Бога?
– Верю, что что-то есть. Наверняка кто-то руководит жизнью на Земле.
– Самое главное открытие человечества за последние сто лет?
– Космос, конечно. Львиная доля нашей сегодняшней жизни – это все результаты освоения космоса. Спутники, компьютер, интернет, мобильные телефоны…
– Какой предпочитаешь вид транспорта?
– Машину свою и самолет... свой. (Смеется.)
– Можешь себя представить земледельцем? Когда выйдешь на пенсию, будешь выращивать огурцы на даче?
– Дыньки и арбузы буду выращивать.
– Когда-нибудь был свидетелем землетрясения?
– Нет. В сейсмически опасных районах я, конечно, бывал, но земля у меня под ногами не тряслась.
– А знаешь, говорят, что в Алматы раз в сто лет бывает сильное землетрясение, и последнее было как раз около века назад...
– Не знал... Буду иметь это в виду, когда нужно будет планировать поездки по Казахстану. (Смеется.).
– У тебя есть фобии?
– Не очень уютно чувствую себя в темноте и под водой.
– В современной жизни необходимо высшее образование?
– Не факт. Бывает же, что люди с двумя высшими образованиями не могут найти работу, а бывает, и без образования добиваются многого. Лучше, конечно, иметь на всякий случай.
– У тебя есть мечта?
– Наверное, это скорее не мечта, а цель. Я хочу выйиграть турнир «Большого шлема» и войти в первую десятку мирового рейтинга ATP.
– Ты можешь изменить мир?
– Нет. Мир – это очень сложный механизм. Чтобы его изменить, нужны десятилетия и усилия многих и многих людей.
– Ты навсегда в Казахстане?
– Не могу сказать с уверенностью. Но если федерация большого тенниса Казахстана и дальше будет с той же интенсивностью развивать здесь этот вид спорта, то я с удовольствием продолжу здесь работать как можно дольше.
