Юдкин и Шарапова.
ТЕННИС
«ЗОЛОТОЙ ПЬЕДЕСТАЛ»
Лучшим спортсменом января по версии читателей и телезрителей вполне закономерно признана Мария Шарапова, в великолепном стиле выигравшая все матчи недавнего Открытого чемпионата Австралии по теннису. В последние недели первая героиня «Золотого пьедестала»-2008 раздала уже несусветное количество интервью. Поэтому при подготовке материала в честь ее победы в январском конкурсе мы решили копнуть в другом направлении: побеседовали с ее первым тренером.
Первая ассоциация – есть в его облике что-то от первого тренера Рокки Бальбоа. Помните этого обаятельного коротышку с неизменной нелепой лыжной шапочкой из первых серий боксерского боевика со Сильвестром Сталлоне в главной роли? Правда, ростом Юрия Юдкина бог не обделил. Но зато даже на крытом корте он не расстается со своим утепленным кепи – вполне адекватная защита от шальной простуды на 72-м году жизни.
Хитрый прищур глаз Юрия Васильевича таит в себе ту самую киношную мудрость многоопытного наставника. За без малого полвека тренерской карьеры он и впрямь повидал немало. Но вершиной его деятельности по сей день остается подготовка Марии Шараповой до ее отъезда в США.
О главной воспитаннице Юдкина мы и вспоминаем сейчас, сидя в спорткомплексе пансионата «Сочи».
«РАСКУСИЛ МАШУ ЧЕРЕЗ ГОД ТРЕНИРОВОК»
— Юрий Васильевич, вы и впрямь считаете, что внесли серьезный вклад в становление последней чемпионки Australian Open?
— Сомневаетесь?
— Ну, все-таки вы занимались с Машей всего два с половиной года, с четырех с половиной до семи лет…
— Понимаю ваш скептицизм. Вопрос подготовки детей такого возраста вообще крайне слабо освещен в теннисной литературе. Хотя становление игрока именно в этот период имеет решающее значение. Посмотрите на моего Гришу, — Юдкин кивает в сторону мальчика, шлифующего на корте подачу. – Ему шесть лет. За год он научился всем техническим приемам, всем-всем ударам, которые только есть в теннисе. Если предположить, что эти движения я ему настроил неправильно, то можно ставить на парне крест. Он изуродован – никогда не станет большим игроком. Даже великому теннисному таланту, попавшему в юном возрасте к тренеру-неумехе, путь на самый верх будет заказан.
— То есть ваша заслуга в том, что не испортили будущую мегазвезду?
— Для начала следовало раскусить, что это, как вы выразились, мегазвезда.
— И вы прямо так сразу раскусили?
— Далеко не сразу. С ребенком минимум год надо позаниматься, чтоб распознать потенциал. А лучше всего дотерпеть до первого его турнира и уж только после этого окончательно определиться с выводами.
— С Машей когда ясность наступила?
— После года тренировок. Начались они, кстати, по моей инициативе, но, скажем прямо, случайно.
«УЛЫБЧИВАЯ, СТРОЙНЕНЬКАЯ, КРАСИВЕНЬКАЯ…»
— Знаем-знаем эту каноническую версию: Юрий Шарапов тренировался на соседнем корте, а его дочка сидела рядом на скамеечке и до ужаса скучала…
— По два-три часа в день на протяжении полутора лет! Началось все с того, что семья Шараповых в 1991 году перебралась в Сочи из сибирской Нягани. Мечта такая у них была: жить в теплых краях, поближе к морю. Машин папа был очень спортивный человек. В молодости серьезно занимался хоккеем, пока не случилась травма позвоночника. И вот в Сочи он увидел теннис и полюбил его. Начал заниматься, играть постоянно. Он на втором корте на «Ривьере» (популярный сочинский парк. – Прим. ред.) упражнялся, а на первом я работал с детьми. Маленькая Маша действительно сидела на лавочке между этими двумя кортами. Получалось, что она невольно начала знакомиться с теннисом, хотя никто ее не заставлял.
— Любопытно, она за папиной игрой в основном следила или за вашими тренировками?
— Сперва за отцом. А потом полностью переключила внимание на наши занятия. Все ж таки ей детские упражнения были понятнее, интереснее. Очень любознательная девочка вообще была. Если я собирал ребят на корте, чтобы им что-либо объяснить, то она тихонечко подходила поближе: слушала, что это такое Юрий Васильевич там говорит? Ребенок был классный: улыбчивый, стройненький, красивенький…
— И как-то раз вы над ней сжалились?
— Да. У нее ведь не было подружек. Детей ее возраста вообще в округе не было. Лена Веснина (член сборной России, воспитанница Юдкина. – Прим. ред.), хоть и одногодка Машина, но пришла ко мне позже, в шесть с половиной лет. Потом, кстати, был такой период, когда они обе занимались у меня, но друг друга не видели: с Леной я по окончании ее школьных уроков занимался, а с Машей с 11-ти утра.
Так вот: у Юры было две ракетки. И вижу я однажды, как Маша одну из них тайком вытянула из чехла. Почапала с ней к стеночке, которая на выходе с корта была. И оглядывается еще так опасливо, чтоб никто не заметил. Дошла, взяла мяч и начала потихонечку его о стенку тюкать. Я был, конечно, этим эпизодом покорен. После тренировки подхожу к отцу и говорю: «А давай я с Машей заниматься начну?»
— И как он отреагировал?
— Удивился. Типа разве можно в таком возрасте начинать? Да и вообще у него тогда и в мыслях не было отдавать ее когда-либо в теннисную секцию. Но я решил попробовать из интереса. Никогда ведь не работал с такими маленькими.
— Какими были первые впечатления?
— Поразительными! Во-первых, у нее, видимо, благодаря постоянному наблюдению за игрой уже была отработана система теннисных образов. Она не только на уровне подсознания понимала, как нужно выполнять отдельные движения, удары, но и впитала, для чего этого нужно, поскольку видела, как играют взрослые. То есть знала, что сетка – злейший враг, что надо попадать в границы корта. Не успевал я ей что-то объяснить, как она уже без сучка без задоринки с листа воспроизводила требуемое. Я был потрясен!
Во-вторых, я думал, что мы начнем по полчасика в день тренироваться, не больше. Чтоб не переутомлялся ребенок. Но с самого первого раза проявились Машины выносливость и трудоспособность. Она так любила играть, что тренировалась без устали – и час, и полтора. «Может, хватит, Машенька?» — то и дело спрашивал ее я. «Нет, Юрий Васильевич, давайте еще немножко, ну пожалуйста», — отвечала.
— Так вы постепенно и поняли, что за алмаз у вас в руках?
— Именно. Через мои руки прошло немало талантов. Одних чемпионов Союза – не счесть! Но тут до меня дошло, что Маша – нечто большее. Феномен! Об этом на исходе первого года занятий я и заявил ее отцу. Он поначалу не поверил, но потом повнимательней поглядел на наши упражнения и убедился в моей правоте. С тех пор для него Машины тренировки стали не забавой, а ступеньками к большой, запредельной цели.
«С МАШЕЙ ЗАНИМАЛСЯ БЕСПЛАТНО»
— И сколько вы брали с Юрия Шарапова за занятия с будущей чемпионкой?
— Нисколько.
— Как это?
— Да я и не думал в те годы с детей деньги брать. Корты были бесплатными, потому что принадлежали СДЮСШОР, в которой я работал. В школе мне платили деньги, на которые вполне можно было прожить. Это сейчас я как заслуженный тренер России получаю 3 700 рублей в месяц. И родители прекрасно понимают, что мне этого даже на еду не хватит. Вот и приплачивают добровольно по 200 рублей за час.
— Так мало, по-моему, в Сочи сейчас никто не берет.
— Это так. Но я больше не могу просить, потому что знаю, что родителям еще и корт в копеечку влетает – 450 рублей за час.
— Какую сумму за месяц вам удается заработать?
— Тысяч 12—15. Правда, работать с каждым годом все труднее и труднее. Раньше, как и Маша, никогда не уставал, а теперь то и дело утомляюсь на корте.
— Читал, что вы тренировали и обеих Машиных двоюродных сестер?
— Правильно. Года два работал с дочкой Александра Шарапова Дашей (40-я ракетка США в своей возрастной категории, в этом году исполнится 13 лет. – Прим. ред.). Года три – с Аней, сестрой по маминой линии. Обе очень талантливы. Даша, она на год старше Ани, сейчас уже во Флориде, в Академии Крис Эверт. Аню из виду, если честно, потерял.
— Наверное, безумно обидно ставить технику юным талантам с тем, чтобы потом они делились своими миллионными гонорарами с совсем другими тренерами?..
— Меня многие до сих пор спрашивают: зачем ты, мол, Машу в Америку отпустил? Дескать, знал же, какой бриллиант пестуешь. Но, согласитесь, я ж не враг ей был. И уж когда сама Мартина Навратилова (первая ракетка мира в 80-х гг. – Прим. ред.) сказала, что ей пора ехать к Боллетьери (держит одну из самых известных теннисных академий США. – Прим. ред.)…
— Шарапова уехала тогда на просмотр в Москву по вашей рекомендации?
— Какой там! Ни о каком просмотре и речи не было. Юра просто захотел показать дочке серьезные соревнования, повез ее на второй или третий в истории Кубок Кремля. Уже приехав в столицу, он узнал, что Навратилова дает мастер-класс. И аккуратно смешал Машу с толпой участниц. Ее подготовка на тот момент была уже настолько выдающейся, что Мартина без труда отобрала Машеньку из двух сотен девчонок для индивидуальной беседы.
Узнав, что девочка живет в Сочи, Навратилова ужаснулась. Дело в том, что она в свое время часто приезжала к нам на юниорский летний турнир. Один из них так и не был завершен из-за непрерывных дождей. Поэтому чешская звезда не понаслышке знала, что условий для тренировок в плохую погоду, в зимнее время у нас нет никаких. Об этом и сказала Машиному папе, посоветовав везти талантливую дочурку в Америку. Предпочтительно – к Боллетьери.
— Как мы теперь знаем, Юрий уцепился за эту идею. С вами советовался перед отъездом?
— Конечно. И я его поддержал. На тот момент я дал Маше все, что мог. Мы занимались с ней два с половиной года почти каждый день, и у нее уже была кличка Маленький Мастер. Тренеры взрослых ребят, привозивших своих подопечных на турниры в Сочи, приводили их на Машины тренировки и говорили: «Учитесь, как правильно надо бить по мячу!»
«ШАРАПОВЫ ЗВОНЯТ, КОГДА ДЕЛА НЕ КЛЕЯТСЯ»
— То есть вы отпустили Машу с легким сердцем?
— На самом деле я очень переживал. Боялся, что стресс, с которым она неизбежно столкнется в новой стране, где все разговаривают на чужом языке, психологически выбьет ее настолько, что она забудет все теннисные основы, которые я ей закрепил. Но она все выдержала. И мытарства в Москве, когда Шарапов, испытывавший большие финансовые проблемы, случайно наткнулся в Федерации тенниса России на Шамиля Тарпищева (президент этой организации. – Прим. ред.) и тот помог ему с билетами до США. И унижения в Академии Ника…
— Что за история?
— Так ее сначала даже просматривать там не хотели! Напоролись они с папой на какого-то упертого деятеля, который сказал: что это, мол, за русская пигалица? Пусть домой чешет – подрастать! Юрий английского почти не знал, поэтому все его объяснения были как об стенку горох. На их с Машей счастье мимо проходил сам Боллетьери и, заслышав разговор на повышенных тонах, подошел, разобрался и велел тут же поставить Машу на корт. Уже через пять минут он принял решение оставить ее в Академии на полный пансион.
Там, как известно, Маша поначалу попала в одну комнату с четырьмя взрослыми девочками, которые не очень-то ее жаловали. Все время заставляли мыть посуду, убираться… Но Маша с честью прошла все эти испытания. И мне кажется, я знаю, почему. Ей было по фигу все, кроме тенниса. Ей просто очень хотелось играть, и ради возможности выходить на корт она готова была стерпеть все на свете.
— С тех пор вы с Машей виделись нечасто?
— Несколько лет вообще не встречались. Потом они с отцом начали приезжать летом каждый год. Мы с ней работали, технику ей чуть-чуть подправлял. Даже похвалу от Юры получил: «Ты, говорит, Василич, не хуже Боллетьери!»
— Последний раз когда с Шараповыми встречались?
— С Машей года два назад. С Юрием – в прошлом году. Он по-прежнему каждый год сюда приезжает. Они ж тут трехкомнатную квартиру купили, надо ею заниматься, оплачивать.
— А звонят они вам часто?
— В основном, когда дела у Маши не клеятся.
— Тогда они весь прошлый сезон должны были с телефона не слезать!
— Практически так и было. Помню, Звонаревой Маша влетела, а на следующий день – звонок, Юрий на проводе. Вообще его стратегическая ошибка была в том, что после сенсационного выигрыша Уимблдона он решил, что Маша теперь звезда и больше ни над чем работать не надо. Черта с два! Ведь американский тренер Лэнсдорп сломал ей игру с лета. Сказал ей, что пока она 20 раз подряд не будет на тренировке со всей силы попадать с лета, ей у сетки делать нечего. А это огромное заблуждение!
Когда Маша занималась у меня, она охотно шла вперед. А у Лэнсдорпа осталась фактически при трех ударах: подача, справа, слева. С лета не била, укорачивать не умела. Я папе шею проел: «Она у вас не прогрессирует, а деградирует. Не бывает первого номера с таким арсеналом. Ее скоро раскусят, будут укорачивать, вызывать к сетке и расстреливать, как бакинских комиссаров!»
Никто не спорит, на задней линии Маша великолепна, лупит здорово, мячи летят, как пули. Четыре-пять раз так сыграть можно. Но на шестой-седьмой обязательно потеряешь концентрацию, смажешь. Слава богу, меня услышали, и сейчас невооруженным глазом видно, что дела пошли на лад. Очевидно, что с таким ростом Мария должна играть в атакующем стиле. Который ей сейчас наконец-то и стали прививать.
— Юрий Васильевич, что вам сейчас нужно для полного счастья?
— Здоровья побольше.
— А корт собственный не хотите иметь? Или, может, на целую академию теннисную замахнуться? Чтоб было кому огромный опыт передать…
— Хочу не хочу, к чему эти вопросы? Кто ж мне даст-то?
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
ЮДКИН Юрий Васильевич
Родился 17.8.1936. Теннисист, тренер; чемпион России среди юношей (1956) и трехкратный чемпион г. Сочи (нач. 1950-х гг.), заслуженный тренер России (1970). Выпускник ГЦОЛИФК. Тренер ДСО «Динамо» и СДЮШОР г. Сочи (с 1975). Среди воспитанников – 17 мастеров спорта СССР. С 1994 года в г. Сочи проводятся международные юношеские турниры на призы Юдкина.
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/282335
